В золотом капкане

Анишина Наталья

С этого дня за Князевым была установлена слежка, а он, ничего не подозревая, вёл обычный образ жизни, продолжал встречаться с Нинель Александровной в агентстве, дарил ей роскошные букеты цветов, приходил на показы мод, а после окончания увозил домой.

Глава двадцать шестая

Нинель Александровна была ослеплена любовью, чувствовала себя бесконечно счастливой и никакими словами описать новую сердечную привязанность не могла.

Все её мысли устремлялись к Князеву. Где бы она ни была, чем бы ни занималась, всякий раз ловила себя на том, что думает только о нём. Она находила в

любовнике много общего и понятного: одинаковые вкусы, ощущения, сходство взглядов на жизненные вопросы. Но самое главное – страсть, с которой оба отдавались друг другу: влюблённые теряли головы, словно тонули в глубоком трепетном омуте. Всё вместе взятое убеждало её, что она встретила свою единственную половинку, ни с чем не сравнимую любовь.

«А как же Петя? – такие мысли иногда посещали её, но она старалась не погружаться в них. – Пётр был любящим мужем, у нас сложилась хорошая семья, но то, что во мне открыл Князев – не идёт ни в какие сравнения с моими прежними чувствами».

Когда внутренний голос донимал укорами, она, чтобы хоть как-то загладить вину, ехала на кладбище к супругу. Приезжая на погост, видела на его могиле свежие цветы, чаще это были алые розы, иногда гладиолусы или георгины. Кто-то постоянно бывал здесь и оставлял свежие букеты. «Неужели мать приходит, но она стара, ей, должно быть, тяжело добираться. Цветы по нынешним временам стоят недешево, откуда у неё деньги? Нет, это не она. Странно, кто тогда? Как-нибудь нужно будет взять её с собой», – давала себе обещания Нинель Александровна, но всякий раз вспоминала об этом только тогда, когда приезжала на кладбище.

Однажды, подходя к могиле, издали увидела, что возле неё стоят две женщины, одна из них наклонилась и что-то поправляла на могильном холмике.

Увидев её, дамы поспешили удалиться. Нинель Александровна попыталась остановить их:

– Подождите! – крикнула вслед. – Кто вы? Скажите, откуда вы знаете моего мужа?

Но дамы не обернулись, ещё быстрее зашагали и исчезли среди кустов и деревьев. «Странно, – подумала Нинель Александровна, увидев свежие цветы, – не они ли положили букеты? Если да, то почему не захотели поговорить со мной? Может быть, это сослуживцы Петра, шли мимо могилы и остановились, вспомнив своего директора? Тогда почему, заметив меня, поторопились уйти?»

Свекровь сама в один из вечеров позвонила и сообщила новость, что к ней приходил следователь.

– Меня тоже посетил, – в тон ответила Нинель Александровна. – Что у вас спрашивал?

– Про Петю, про Володьку.

– Вы на могиле после похорон бывали?

– Нет, я не могу, ноги сильно болят, мне туда самой не добраться, ты как поедешь, возьми меня с собой, душа изболелась.

– Ладно, заеду, когда соберусь.

Однажды, в очередной раз, придя на могилу, она совершенно не узнала её. На месте деревянного креста, стоял гранитный постамент, на котором возвышалась высеченная из чёрного мрамора свеча, заострённый треугольник на её верхушке символизировал пламя, вдоль свечи сверху донизу застыли гранитные капли, подобно стекающему расплавленному воску.

Нинель Александровна была крайне удивлена, она с недоумением осмотрелась вокруг, но фотография Петра, даты рождения и смерти, были доказательством того, что она не ошиблась. Ещё более изумила высеченная надпись: «Мы тебя не забудем».

Кладбищенский сторож ничего не прояснил. От него пахло перегаром, он сказал, что не может уследить за всеми могилами, каждый день приезжают толпы посетителей, кладбище большое, люди расходятся

по разным направлениям. Раз поставили, значит так надо. Некоторые жалуются, что с могил исчезают цветы, венки и оградки, а тут памятник поставили, разве плохо? Нинель Александровна подумала, что, возможно, побеспокоились сослуживцы Петра. Странным было то, что ей никто ничего не сообщил. Она решила при случае зайти в ювелирный магазин и поблагодарить коллектив за внимание и заботу.

Глава двадцать седьмая

Дело Кольцова не сдвигалось с места. «Подозреваемый сын явно не замешан в убийстве, у него имеется алиби, – думал Дмитрий Сергеевич. – В итоге остаётся Махонин, который бесследно исчез после убийства ювелира». Один факт настораживал Рогожина, и он над ним серьёзно размышлял. Князев знает Махонина, эти два человека связаны между собой. Такие мысли не давали покоя оперативнику. «Нужно с кем-то посоветоваться, как вести дело дальше. Но с кем?» – ломал голову он. Рогожин вспомнил о двоюродном брате – Павле Братанове. Недолго думая, поехал к Павлу в офис.

– Здравия желаю! – сказал, входя в кабинет. – Как вы тут живёте?

– Мы нормально, – ответил Братанов. – Жаловаться грех. Работы много, но справляемся. Я, правда, переусердствовал немного, и сразу перегрузки дали о себе знать. Пошел в бассейн, у меня в сауне резко упало давление, потерял сознание, ничего не помню, что было со мной. Спасибо медикам, вовремя оказали помощь, а то бы мог концы отдать.

– Вот эта женщина спасла мне жизнь, – продолжил Братанов, кивнув на снимок, лежащий среди других на столе. – Я безмерно ей благодарен.

Рогожин взглянул на фотографию и от неожиданности крикнул во весь голос:

– Так это жена Кольцова! Супруга бывшего директора ювелирного магазина! Он был убит в подъезде своего дома. А с ней наш шеф! – с изумлением восклицал Дмитрий Сергеевич, разглядывая снимок. – Как тебе удалось сфотографировать их вместе? Я веду расследование убийства Кольцова, не могу размотать клубок. Стою на месте. Одна интуиция, а фактов нет.

– Да ты посмотри, какая красивая женщина! Она воскресила меня. Я был на грани жизни и смерти. Делала мне полчаса массаж сердца. – Он вздохнул и продолжил: – Что нужно от неё Князеву? Мы знаем, что она стала вдовой, её муж был недавно убит. Я читал в газетах, об этом преступлении много писали. Но в поле нашего наблюдения она попала случайно.

– У меня процесс застопорился, пробуксовка вышла, – с жаром выкладывал Рогожин. – И всё потому, что прослеживается связь Князева с подозреваемым Махониным, который бесследно пропал. Пришёл к тебе за советом. Откуда у тебя фотографии?

– Мы ведём частное дело.

Рогожин продолжал рассматривать фотокарточки. На одной Князев преподносит Кольцовой цветы, на другой целует руки, на третьей они скрываются за дверью подъезда её дома.

– Вот это находка! Выходит, Князев с вдовой в тёплых отношениях! Тут есть над чем подумать, – покачав головой, произнёс Дмитрий Сергеевич.

– У меня была версия, – продолжал он, – что жена заказала убийство, но то, что она знакомая шефа, не приходило в голову. Вы будете продолжать наблюдения?

– Мы будем наблюдать столько, сколько потребуется. Вы к нам не касайтесь, – холодно сказал Братанов. – У нас свои задачи, у вас свои. И методы работы разные. Вы всё делаете с шумом, вокруг вас куча журналистов, а у нас работа течёт спокойно и незаметно. Мы честно отрабатываем деньги и отчитываемся перед своими клиентами. Никакой показухи у нас нет.