В зоне сотрясения
Шрифт:
Она не ответила.
— Вы считаете, что не делаете и для себя никаких поблажек, подставляясь под его кулаки и списывая все на несчастную долю. А вы уверены, черт вас возьми, что ничем не могли помочь своему мальчику? Позволяя мужу избивать ребенка, вы поступали как последняя трусиха. Вы знаете, что значит слово «пособник»? Вы пособник. Вы очень и очень виноваты. Потому что вы, своим невмешательством, позволяли ему выходить сухим из воды.
Поворачиваюсь к горилле:
— Послушай-ка, Джой. Ты — козел. Ты не заслуживаешь даже презрения. Это твой сын, твоя собственная плоть и кровь. Тебе следовало бы любить его больше
— Он сделает это, отец. — В комнату возвратился Мэтт. — Он — бывший командос. Специальные войска. Зеленые береты. Или что-то вроде. Он был во Вьетнаме. Я не хочу, чтобы он покалечил тебя…
— Ты все собрал? — прервал я лепет Мэтта.
Он взвесил в одной руке поспешно набитый чемодан. Через другую руку мальчика был перекинут шерстяной спортивный костюм.
Его мать перевела взгляд с сына на меня. В конце концов она собралась с духом и спросила:
— Кто вы? Тоже гомосексулист? Я смерил ее взглядом:
— А вам не все равно? — Боже правый, зачем я сказал это? — Минуточку. — Я повернулся к горилле. — Твой сын уходит из дому. Ты его больше никогда не увидишь. Дай-ка мне твой бумажник. Нет, я не сказал: подумай. Я сказал: дай. Дай мне твой бумажник.
Его бумажник перешел в мои руки. Около трехсот баксов. Я передаю деньги Мэтту.
— Возьми. Твое наследство. Достаточно, чтобы прожить пару месяцев. Если быть бережливым. — И бросил бумажник на пол. — Вам двоим крупно повезло. Я дарю вам жизнь. — Я снова смотрю на гориллу. — Если ты будешь преследовать мальчика, если ты хотя бы подойдешь к нему на расстояние вытянутой руки и посмеешь его коснуться, я тебя убью. Я найду тебя, и можешь не сомневаться, твоя смерть будет долгой и мучительной. И если ты когда-нибудь снова тронешь свою жену, я переломаю тебе руки. Тебе ясно? Кивни, я не читаю мысли на расстоянии. — Отвожу взгляд в сторону. — Мэтт, ты хочешь что-нибудь сказать на прощание?
Он качает головой.
— Тогда иди в машину.
Немного выжидаю, глядя на этого козла и пытаясь понять, способен ли он на какие-то пакости после того, как я уйду. Не способен. У него пепельно-серое лицо. Он все еще с трудом дышит. Я смотрю на его жену.
— Знаете что? Я думаю, вам лучше позвонить в «скорую помощь». Возможно, я не рассчитал удар и сломал ему ребро. Хотел бы сказать, что сожалею об этом, но это будет враньем.
Назад мы ехали молча. Дождь усиливался. Мэтта трясло. Вероятно, он не знал, как себя вести, его мысли и чувства пошли вразнос.
Мы добрались до квартиры. У дверей Мэтт заколебался.
— Ты поднимаешься?
— Я подумал,
— У нас будет куча времени, чтобы поговорить. Завтра. Или на следующий день. — Я улыбнулся и прибавил: — Тебе не стоит быть одному ночью.
Я подхватил его спортивный костюм и чемодан. Не слишком тяжелый, как я и думал. Горилла и его жена не очень-то щедры.
Зайдя внутрь, я перетряхнул старый хлам в шкафу, нашел запасной ключ и вручил его Мэтту.
— Послушай. Не пойми это неправильно, но я беспокоюсь о тебе. Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе понадобится.
Он посмотрел на ключ на ладони и с немым вопросом в глазах поднял голову.
— Ты умеешь готовить еду? Ты умеешь прибираться? Это и будет твоя плата. Мы можем перетащить сюда мою пишущую машинку, приткнуть ее здесь, у стены. И ты будешь жить в той комнате. Только одно условие: держись подальше от заведения Джино. — Нет, так нечестно. — Я имею в виду, не ходи туда без меня. И не уходи оттуда ни с кем… ну, не предупредив меня. О'кей?
— Ты пытаешься заменить мне отца?
— Нет. Ну, может быть, старшего брата. Не знаю. — Я сел напротив Мэтта. — Ты умеешь хранить секреты?
— Не слишком хорошо. Я хочу сказать, раз отец меня вычислил.
— Вот что. Когда ты понял, что ты?..
— Когда мне было двенадцать. Или тринадцать.
— Значит, ты хранил секрет пять лет. Шесть. Правильно? Он кивнул.
— Отлично. То, что я собираюсь тебе сказать, это действительно очень серьезно. Ты сохранишь это в тайне?
Мэтт ничего не сказал. Я расценил это как согласие.
— Знаешь, откуда я узнал, где ты живешь? Я еще много всего знаю. О том дерьме, что произойдет в этом году. Опасном дерьме. Кое-кто собирается снести кое-кому башку. Убить. Я не коп. Но я что-то вроде частного детектива. И я ищу гея. Кого-то вроде тебя. Или тех парней, что в изобилии топчутся у Джино. Я хотел бы предупредить их об опасности, но, если я это сделаю, пойдут слухи. Ты знаешь, как эти «девочки» любят сплетничать. И если преступник узнает, что я его разыскиваю, мне никогда не поймать его. Поэтому ты не должен никому говорить. И единственная причина, по которой я посвятил тебя в это дело, — я хочу, чтобы ты мне помог.
— Тебе нужна моя помощь?
— Я хочу, чтобы ты мне помог. Не то чтобы нуждаюсь в помощи, но могу ею воспользоваться. Если ты согласишься.
— Соглашусь? Это опасно?
— Думаешь, я стану подвергать тебя опасности? Мэтт помедлил с ответом.
— Но ты ведь хочешь использовать меня как приманку?
— Я хочу посмотреть, кто попробует тебя подцепить. Я хочу знать, кто заговорит с тобой. Вот и все.
— Можно, я спрошу тебя кое о чем?
— Валяй.
— Ты это все время планировал? С самого начала? Когда привел меня к себе в ту ночь?
— Сказать правду? — Я смотрел ему прямо в глаза. — Нет. Это не то, что я планировал. Ты был только одним из тех парней, за которыми я следил в последнее время.
Мэтт нахмурился. Он обдумывал все, что услышал. И потом — черт побери, умный мальчик! — до него дошло.
— Ты сукин сын! — Он вскочил на ноги. — Ты все знал заранее!
Мэтт оглянулся вокруг в поисках чемодана. Я мягко усадил его на место. Сила здесь была ни к чему. Мэтт ждал моего ответа, и я кивнул.