В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Коллектив авторов

преждебывшей жизни. "Здесь я думал не о сочинении в роде обыкновенных

мемуаров нашего времени, которых авторы более или менее жеманятся перед

собою, чтоб передать жеманные портреты современникам и потомству; мне

хотелось просто пожить в нашем общем прошедшем..." -- писал поэт А. П. Зонтаг

осенью 1850 г. {Уткинский сборник... С. 127.}

Как известно, воспоминания современников особенно ценны не только

тем, что из них мы узнаем факты, но и тем, что они

показывают отношение к этим

фактам. И что интереснее -- факты или оценка их, трудно сказать: и в том и в

другом живет эпоха. Подправляя одни воспоминания другими, корректируя их с

учетом исторической дистанции, объективного смысла события или поступка,

который открывается по прошествии времени, помня о субъективизме

мемуариста, мы все же наряду с достоверностью ценим в мемуарах отпечаток

личности мемуариста, его ярко выраженную индивидуальность. В этом --

тождество воспоминаний живых свидетелей современной им эпохе, то, что

Жуковский назвал воспоминанием, равным жизни.

Жуковский прожил как литератор и общественный деятель долгую жизнь.

Вероятно, именно это побудило его друга и издателя, П. А. Плетнева, который

вообще много сделал для организации коллективной кампании по собиранию

воспоминаний о своей эпохе, обратиться к поэту в 1849--1850 гг. с просьбой

писать записки. Ответ Жуковского на эту просьбу свидетельствует о четком

понимании жанровой природы мемуаристики: "На этот вызов решительно

отвечаю: нет, сударь, не буду писать своих мемуаров. <...> Мемуары мои и

подобных мне могут быть только психологическими, то есть историею души;

событиями, интересными для потомства, жизнь моя бедна; <...> я описал бы

настоящее фантастически, были бы лица без образов, и, верно, 9/10 подробностей

утратила моя память; а что жизнеописание без живых подробностей? Мертвый

скелет или туманный призрак" {Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.; Л., 1960. Т.

4. С. 667--668.}. Жуковский, говоря его же словами, в высшей степени "имел

уважение к истории своего времени" и не хотел писать таких мемуаров, в которых

он сам, а не его век вышел бы на первый план повествования -- из этого

нежелания становится ясным, в чем видел поэт задачу истинных мемуаров.

В этом самоотречении он, конечно же, недооценил событийности своей

жизни. Его участие в Отечественной войне 1812 г., его отношение к декабристам,

его педагогическая деятельность при дворе, связи с людьми, составлявшими цвет

русской и европейской культуры, формируют густо насыщенную событиями

биографию. Но то препятствие для мемуарного творчества, каким была его

поэтическая

индивидуальность, Жуковский оценил точно: ему не было

необходимости писать историю своей души мемуарной прозой. Он написал ее

своей поэзией и таким вошел в сознание и память современников, каким

выразился в своем творчестве.

Так, не будучи сам мемуаристом в узком смысле слова, Жуковский своей

поэзией, внедрившей в сознание и духовную жизнь общества идею

воспоминания, своей практической философией воспоминания, наконец, своими

размышлениями о природе мемуарного жанра и специфике мемуарного

творчества явился предтечей русской мемуаристики второй половины XIX в.

Эволюция категории воспоминания в творчестве Жуковского от

поэтического образа к философскому понятию и эстетике мемуарного жанра

отражает общие закономерности роста мемуаристики в русской словесной

культуре. Идеи и образы поэзии Жуковского, усвоенные массовой поэзией,

породили своеобразную поэтическую мемуаристику, целую литературу

публичной поэтической переписки, сделавшую литературный быт достоянием

духовной жизни общества. Философия воспоминания вызвала интерес к

историческому анекдоту и устному рассказу, который имел определенное

значение для русской мемуаристики, породив своеобразный фольклор в виде

устных апокрифов, анекдотов и легенд о писателях. В 1840-х годах возникают

первые образцы мемуарного жанра в наследии Жуковского и в русской

литературе. Так постепенное развитие образа воспоминания в творчестве

Жуковского отразило общий процесс становления литературных мемуаров. И сам

поэт стал одним из первых героев воспоминаний, типологию которых во многом

определили его личность и поэзия.

2

Поэтическая философия воспоминаний была органично связана и с

романтической концепцией двойного бытия, и с формирующимся историческим

сознанием, и с элегическим образом мышления. "Очарованное Там" Жуковского,

"дух минувшей жизни" Гоголя, пушкинское "я время то воспоминал" или "я

помню чудное мгновенье" воплощались в поэтическом контексте эпохи десятком

вариантов. "Память сердца" как непосредственная эмоциональная реакция

оказывалась действительно сильней "рассудка памяти печальной". Поэтическая

мемуаристика отражала эмоциональную память, поэтому элегии, песни и

романсы, дружеские послания были пронизаны мотивами воспоминания. Элегии

на кончину становились поэтическими некрологами, циклы дружеских посланий