VACUUM HORRENDUM

Magnum

Нельзя сказать, чтобы планета была отвратительным местом. Разумеется, девяносто процентов ее поверхности были совершенно непригоды для нормального человеческого существования (как и на любой другой кислородной планете, включая Терру Матер) — океаны, пустыни, ледники и болота. Но патрульная полутурма под командованием декуриона Максенция в данный момент находилась в умеренном поясе. Если сравнивать с Террой — в самый разгар кайнозойской эры. Гигантские рептилии давно вымерли, млекопитающие правили планетой. Ни малейшего намека на разумную жизнь. Ветер западный, температура триста градусов выше абсолютного нуля. И

в добром десятке световых лет от цивилизации, аргоновых огней, хорошей выпивки и веселых девушек. Вот уже целых четыре месяца.

Очевидно, подобные мысли одолевали не только Грациана, потому что один из его товарищей–легионеров тяжело вздохнул и мечтательно прошептал:

— Эх, хорошо бы сейчас…

— Заткнись! — прошипел декурион Максенций. — Всем стоять и слушать!

Легионеры послушно исполнили приказ. И, конечно, ничего такого не услышали еще целых тридцать или сорок секунд.

Потом земля едва заметно дрогнула. И еще раз. И еще, на этот раз очень заметно.

— Носорог? — шепнул Грациан. Профессиональных ксенозоологов в экипаже «Гуся Капитолия» не было, и легионеры называли местных животных, как Юпитер на душу положит. Местные носороги были огромны, но безобидны. Опасаться следовало саблезубых волков…

— Не похоже, — отрезал Максенций.

— Тогда мастодонт?

— Хватить гадать, не авгуры, — отвечал декурион. — Оружие наизготовку, вперед!

Минуту спустя полутурма выбралась на открытую лужайку, шагов двести в диаметре. Нечто, содрогавшее землю, неумолимо приближалось.

– - «Гусь», «Гусь», как меня слышно, вале, — зашипел Максенций в свой радиопередатчик.

«Гусь» ответил не сразу.

— Четвертый, слышу вас отлично, вале, — отозвался динамик.

— Как далеко вы от меня, вале.

– - Связь опаздывает, Четвертый, — ответил «Гусь Капитолия».

Все ясно. Они осматривают один из спутников планеты. Ни подсветить тактическую картинку, ни поддержать патруль огнем корабль не может.

— Держите канал открытым, «Гусь», — доложил декурион. — Возможный контакт в квадрате Ипсилон–Омега–Дельта–Дельта.

— Вас понял, вале.

— Всем занять позиции и приготовиться к битве! — обратился Максенций к своим солдатам.

— Так ведь носорог…

— Заткнись и выполняй приказ!!!

Грациан и его товарищи залегли в невысокой траве справа и слева от командира, щелкая замками и прицелами своих скорпионов и манубаллист.

Им не пришлось долго ждать. Другую минуту спустя на противоположном конце лужайки затрещали деревья, и перед глазами потрясенных легионеров предстало загадочное Нечто.

— Не может быть! — прошептал кто-то. Решительно, дисциплина в отряде декуриона Максенция хромала на обе ноги. В данном случае — даже на четыре.

— Сальве, «Гусь», — быстро заговорил Максенций, — есть контакт, наблюдаю карфагенского боевого слона, тяжелая модель, тип неизвестен. Принял решение вступить в бой, вале.

— Четвертый, мы с вами, — отвечал дежурный офицер звездолета, — регулярно докладывайте, вале.

И действительно, это был СЛОН — Смерть Легионерам От Наступления. Только извращенное пуническое коварство могло выпустить на поле битвы подобную боевую машину.

СЛОН возвышался над землей на добрых двадцать футов и был оснащен прекрасными тепловыми, электронными и пульсационными датчиками, поэтому

сразу заметил легионеров. Хобот, бивни и спинобашня повернулись одновременно и прицелились точно в центр небольшого римского отряда.

— ОГОНЬ! — не своим голосом заорал Максенций.

Лингвисты утверждают, что в пуническом языке слово «огонь» гораздо короче, чем в латинском, и состоит всего из одного слога. Поэтому карфагенский слон выстрелил первым.

* * *

Разумеется, королева не могла явиться сюда лично. Грязную работу пришлось делать генералу Тервингу. Как и многие другие герои этой истории, генерал был молод, полон надежд и целеустремлен в будущее. Рыжую бороду ему пришлось сбрить, но эта маскировка помогала слабо. Голубые глаза, квадратная челюсть и рыжий ежик выдавали его с головой. Химическими красками и новомодными генетическими модификациями генерал предпочитал не злоупотреблять. Конечно, всегда можно было выдать себя за жителя Готландии или какой-нибудь дальней колонии.

В настоящее время оберлег Тервинг стоял на одной из палуб космической станции с неооригинальным названием «Ибарзель-18». Конечно, она принадлежала ибарзелитам, как и весь этот планетоид, один из многочисленных спутников Юпитера. Спутник, рассверленный вдоль и поперек, был хорош тем, что к нему были пристыкованы три с лишним сотни кораблей всех размеров и национальностей. Еще бы, одна из крупнейших нейтральных верфей в Солнечной системе. Здесь не только строили новые звездолеты, но и ремонтировали старые. Постоянных посетителей и случайных прохожих хватало, среди них легко было затеряться.

Генерал покрутил в руках подарок ханьского посла. Стоит ли говорить, что никто и не думал свадьбе. Тервинг воровато оглянулся, шагнул к ближайшей ферротитановой панели и приложил «бриллиант» к оптическому индикатору. «TAZINSHISHMA» — загорелось на экране; генерал приложил к индикатору свою правую ладонь; экран мигнул еще раз и воздухе загорелась виртуальная клавиатура. Маркоманнский офицер настучал длинную комбинацию греческих и пунических знаков. Экран мигнул в последний раз, и панель сколькнула вправо. Путь был свободен. Едва генерал успел перешагнуть порог и уйти от него на несколько локтей, как панель встала на место. Дверь в конце длинного коридора, в свою очередь, тоже потребовала пароли и прикосновение кольцеобразного ключа, а за ней скрывался Подарок.

Оберлег медленно, чтобы растянуть удовольствие, поднимался на капитанский мостик. Словно приветствуя его, гигантский корабль оживал. Загорались приборы и аргоновые лампы; почти бесшумно, но ощутимо загудела вентиляция; открывались реальные и ложные иллюминаторы. Капитанский мостик встретил его морем огней — приборных, звездных и станционных. Здесь показное хладнокровие оставило генерала, и молодой маркоманн поспешил устроиться в капитанском кресле.

По медитерранской терминологии, это была пеквурема — шестнадцати–с-половиной–палубник. Корабль был попросту огромен. Четыре сотни баллист и катапульт всех калибров, носовые и хвостовые гиперболоиды, два десятка челноков и галер для ближнего боя и абордажа, трюм для перевозки пяти тысяч космических пехотинцев или пятнадцати тысяч пленников, четыре реактора, восемь межзвездных двигателей всех разновидностей.