Вагина. Новая история женской сексуальности

Вульф Наоми

В 1860-1890-е гг. жестокость и карательный характер мужской гинекологической практики достигли пика. В эти десятилетия проведение клитоодектомии стало применяться если не повсеместно, то по крайней мере очень часто для «излечения» девушек, которые продолжали предаваться этому страшному пороку — женской мастурбации. Доктор Исаак Браун познакомил Англию с клитородектомией в 1858 г. и активно практиковал ее в течение десяти лет после этого [8]. Он стал известен и популярен благодаря своему чудесному методу «лечения» — вырезанию клитора, которое превращало строптивых, непокорных девушек в послушных и кротких — эффект, который мы сегодня однозначно можем расценить как результат травмы, а также нарушения активации нейронов.

А для тех девушек, над которыми не нависала угроза удаления клитора в качестве

наказания за «порок», издавались книги советов, руководства по морали и популярные журналы, которые были заполнены предупреждениями о том, что мастурбирующие женщины, совращенные «французскими романами», могут быть легко определены по их усталости, вялости, бледности, лихорадочному блеску в глазах и общей ауре скрытности и неудовлетворенности. Считалось, что мастурбация ведет девушек по наклонной — к другим, еще худшим формам проявления порочности и распущенности. Поэтому родителям советовали быть бдительными и строгими с теми девушками, которые упорствуют и продолжают предаваться пороку.

Джеффри Массон изучил три сотни европейских медицинских журналов, выходивших с 1865 по 1900 г. «Эти тексты, — пишет он, — взятые исключительно из эталонных, авторитетных и профессиональных журналов, показывают, как мужчины с позиции обладающих властью над жизнью женщин, особенно над их сексуальной жизнью, использовали эту власть для деформации, разрушения, подавления и даже уничтожения женского сексуального самосознания» [9].

Незнание женщинами собственной анатомии и связываемый с женской сексуальностью позор порой приводили к трагическим последствиям. У одного французского врача, Деметриуса Зомбако, была молодая пациентка, которая, как он считал, занималась «порочным делом» — мастурбацией, и эта привычка, как он отмечал, «укоренялась все глубже и глубже». Он сообщал, что «считает необходимым изменить тактику лечения и относиться к ней сурово, даже с жестокостью, с применением телесных наказаний, в частности кнута» [10].

Альфред Пуле, главный хирург больницы Валь-де-Грас в Париже, в 1880 г. опубликовал второй том своего «Трактата об инородных телах в хирургической практике». В этой работе он перечислил предметы, которые ему доводилось извлекать из вагин молодых женщин, а также дополнил свой доклад описаниями похожих случаев из практики английских и американских хирургов. Пуле отмечал, что ему приходилось удалять из маток, уретр и вагин пациенток самые разнообразные предметы, начиная от «катушек с нитками, коробок для игл, футляров для помады, заколок и расчесок до… таких предметов, как вагинальные суппозитории и губки». Он считал, что «злой умысел» и «безумие» побуждают женщин предаваться «уединенному пороку» и приводят к тому, что они мастурбируют с помощью этих предметов.

Пуле рассказывает ужасную историю: 28-летняя женщина использовала для мастурбации ручку расчески из кедрового дерева. Когда кто-то внезапно вошел в комнату, она быстро вскочила и присела для того, чтобы скрыть то, чем занималась, и расческа — готовьтесь — «проткнула заднюю стенку влагалища и попала в брюшную полость». Ей было очень стыдно, потому что «благопристойная женщина» викторианских времен никогда не мастурбировала, и она скрывала свою травму на протяжении восьми месяцев при том, что кусок дерева уже проник в ее кишечник. Наконец, когда терпеть боль стало невозможно, она показалась своему врачу и во всем призналась. Расческу удалили, но было уже слишком поздно — женщина умерла от перитонита на четвертый день после операции.

Пуле утверждает, что в его практике в девяти из десяти случаев, когда вагине были нанесены колото-резаные раны острыми предметами, эти предметы были введены пациенткой с целью мастурбации. Но современные ученые считают это утверждение спорным и полагают, что на самом деле такое множество случаев, когда женщины получали травмы вагины от острых предметов, было результатом их попыток самостоятельно сделать аборт. В книге «История нимфомании» (Nymphomania: A History) Кэрол Гроунеман утверждает, что «вещественные доказательства… могли бы привести к разным объяснениям случившегося — от сексуального насилия до попыток самостоятельно сделать аборт. Однако многие врачи предпочитали видеть в этих женщинах распутниц, а не жертв». Гроунеман отмечает, что врачи видят то, что хотят видеть,

и Пуле видел «своеволие, порочные привычки и непристойное поведение», которые привели к этим травмам, а не страдания и отчаяние. Ведь в медицинской практике того времени не делали особых различий «между насилием, абортами и мастурбацией» [11].

По словам историка Йельского университета доктора Синтии Рассетт, на протяжении всего XIX в. было чрезвычайно распространено выпадение матки — и все из-за требований моды. В период с 1840 по 1910 г. женщины, которые хотели быть элегантными, носили корсеты из китового уса. Рассетт отмечает, что современные корсеты и пояса делаются из упругих материалов или резины, но китовый ус согнуть не так легко. Эти корсеты сжимали талию, заставляя органы брюшной полости и малого таза (тонкий кишечник, матку, мочевой пузырь) не только опускаться вниз, но и испытывать постоянное давление. Было принято, чтобы женщины туго зашнуровывались и сохраняли тонкие талии даже на поздних сроках беременности, что, конечно, заставляло растянутую матку опускаться вниз, оказывая страшное давление на мышцы тазового дна. Женщинам, страдавшим от выпадения, вводились во влагалища вагинальные суппозитории, которые представляли собой круглые металлические предметы, напоминавшие диафрагмы и призванные заменить поврежденные мышцы тазового дна и механически предотвратить выпадение матки и других органов в вагинальный канал. В своих журналистских материалах, книгах и стихах многие авторы-женщины страстно призывали к переменам в мире моды, с тем чтобы жизнь женщины не «деформировалась», как тогда писали, подстраиваясь под искусственно выработанные правила приличия. Они говорили как о физических, так и о психологических реалиях, и в том числе о моде, которая наносила тяжкий урон здоровью.

Эта эпидемия вагинальных и маточных травм и инвалидность, к которой они приводили, служили фоном, на котором великие женщины той эпохи, писательницы и поэтессы — от Шарлотты Бронте до Джордж Элиот, Элизабет Гаскелл и Элизабет Браунинг — мечтали о женской физической и эмоциональной свободе.

ГОСУДАРСТВО ПРОТИВ «ПЛОХОЙ» ВАГИНЫ

В 1857 г. в Англии был принят первый Закон об инфекционных заболеваниях, а в 1864 г. он был расширен и дополнен. Этот закон давал государству право проводить облавы на женщин, подозреваемых в занятии проституцией, и принудительно заключать их в учреждения, в которых те против воли подвергались гинекологическому осмотру, якобы для предотвращения распространения сифилиса, гонореи и других венерических заболеваний.

Закон об инфекционных заболеваниях оказал гораздо более сильное влияние на коллективное сознание женщин, чем предполагают историки. По всей Англии, особенно в тех городах, где располагались гарнизоны, женщины, которые выглядели похожими на проституток — а это определение в викторианскую эпоху было столь расплывчатым, что под него подпадала почти любая женщина, которая заботилась о своей внешности и производила впечатление особы, готовой предаться внебрачному сексу, — могли быть схвачены мужчинами-агентами, действовавшими под прикрытием. Будучи похищенными, женщины затем могли содержаться без суда и следствия в учреждениях, очень напоминавших тюрьмы и называвшихся закрытыми госпиталями. Там они удерживались и насильно подвергались медицинским обследованиям, которые проводили незнакомые им мужчины. Затем они также могли подвергнуться насильственному лечению против своей воли. В этих заведениях их могли удерживать — на законных основаниях — до восьми месяцев, вдали от их семей и работы [12].

Британское правительство планировало расширять эту программу, включив в нее всех молодых женщин, которые выглядели так, как будто могли бы быть сексуально активны. Она должна была последовательно реализовываться в каждом городе, пока не достигнет Лондона. Как пишет в своей работе «Викторианцы» британский историк А. Уилсон, грандиозный размах этих похищений и ужас, который они вызывали у женщин, привели к тому, что сами врачи выступили против того, чтобы эта программа начала действовать и в столице. Ведь если бы в Лондоне женщин начали арестовывать так же активно, как и в других городах страны, то пришлось бы открыть 12 новых больниц для того, чтобы разместить всех задержанных [13].