Вакуум
Шрифт:
Зная немой вопрос Владимира, Артём сразу же договорил:
— Мы проведём тебя. Твой пацан — смышлёный малый. Тебе повезло с таким другом.
Владимир улыбнулся, кивнул.
— Но Контур может вырубить лифт, разве нет?
— Он очень импульсивный. Если уж он выйдет на тебя, то за тобой идти и будет. Возможно, на включённые генераторы он даже внимания не обратит.
— Но его призраки…
— Он их не слушает, когда не хочет. Бывают такие люди, которые сильнее своих призрачных спутников. Он один из них.
— Хорошо… — Владимир глянул на Олесю. — Тогда
— Нет! — испугался Артём. — У тебя есть шанс уничтожить это место навсегда!
Владимир всмотрелся в расширяющиеся зрачки кровавых глаз, ожидая просьбы.
— Те солдаты… из моей бывшей ЧВК… они заминировали здание. Бомбы начнут взрываться снизу вверх, бегая по институту, как свет по гирлянде. Если повезёт, уничтожат и портал, и Вакуум вместе с ним… — нарастало его волнение. — Гарантии нет, но, пожалуйста… найди детонатор… я помогу.
— Хорошо, я только за. — тут до сержанта дошли первые слова Артёма. — Стоп, это люди из ЧВК? Почему они были первыми, а не вы? Ну, то есть мы.
Глаза Артёма вновь сузились.
— Минобороны всегда хотело контролировать то, к чему не имело никакого отношения. Паранормальные миры, да и сам институт в целом — их забота. Но мой тебе совет: не лезь туда. Пусть сами разбираются… и ищут новую ЧВК.
— Юмор не пропадает даже после смерти? — Владимир нашел силы усмехнуться.
— По ту сторону гроба уже всё равно. Вот только… — взгляд его упал в пол. Подумав о чём-то, глаза поднялись к сержанту. — Есть у меня одна просьба. Лишь одна.
В темноте блеснуло нечто сребристое.
— Это кольцо… я искал почти полгода… мы поженились в мае, когда ещё не жарко, но уже не холодно. Жаль, что мы ничего не успели. Я всегда мечтал о сыне… мечтал… — Артём не сводил взгляда с драгоценности. — Передай кольцо ей в руки. Она всё поймёт. — блестяшка чуть приблизилась к Владимиру, но границы тьмы не пересекла.
Сержант коснулся её, висящей будто в воздухе, и забрал. Обычное кольцо с трудом узнаваемой надписью на внутренней стороне. Владимир пригляделся.
— Мы договорились, что оно вернётся к ней, когда со мной что-то случиться…
«Всё пройдёт, и это тоже».
Послышался испуганный вздох.
— Похоже, нас засекли, — перевёл взгляд капитан.
Владимир обернулся и встретился взглядом с Олесей. Та смотрела на него округлёнными глазами. Сердце так и стремилось вырваться из её поднимающейся груди (раз-два, раз-два).
— Всё в порядке, — успокаивал её сержант, — это… — он повернулся, но глаза уже испарились.
Возникла пауза, которую прервала учёная:
— Так кто?
— Артём, — Владимир сжал кольцо в кулаке. — Капитан ведь помогает нам.
[1] Нет, нет, пожалуйста! Я просто фельдшер…
[2] Одна из категорий паранормальных способностей, выведенных корпорацией ГОЛИАФ.
[3] Контейнер из плотного полиэтилена для хранения крови
[4] Новый вид мощных обезболивающих.
Глава XXIV–XX
XXIV
Танатофобия
Георгий
Лестница вела его всё выше и выше в темноту. Когда силы уже покидали его, Георгий разглядел ржавый люк. Немного отдышался перед рывком. Подержал лестницу то одной рукой, то другой. Посмотрел вниз: бесконечно длинный темный колодец. Вроде бы никто за ним не следовал. Не задавая себе вопросов, медик взобрался к люку и, хоть и не без труда, открыл его.
Оказалось, он преодолел тайный ход прямо в парк перед институтом: его мрачный серый вид выделялся даже на фоне таких же тоскливых облаков. Не веря своему счастью, Георгий помчался к лесу, куда глаза глядят, не думая о плане спасения. Только вперёд. Только подальше отсюда. Может, доберётся до дома? Может, забудет обо всём, что с ним было? Забудет даже об Агнии…
А ведь я так и не сказал ей, прозвучали обидные слова. Но он отбросил их, уже вбегая на опушку леса.
Чёрные кроны деревьев, как и раньше, сгибались в неестественные позы, а небо стало прозрачным, раскрыв немерцающие звёзды. Осознав, что оказался в ночи, медик остановился, не зная, что предпринять. Ни ПНВ, ни фонаря. Может сделать факел? Но вдруг спасение пришло. Стремительно и неожиданно, словно гроза посреди зимы.
Взревел двигатель вертолёта, закрутились массивные винты, и над Георгием возник свет прожектора. Из тела стальной птицы спускались на тросах солдаты. Они приземлились прямо перед Георгием и побежали к нему. Он узнал их форму.
Наши, пронеслась благостная мысль.
К нему вышла вторая группа СОФЗа.
Спустя пару дней его сразу перебросили домой, под Новосибирск. Везение не заканчивалось и на этом: не снимая формы, Георгий сразу отправился к тому месту, где проводил с отцом большую часть всех своих дней. То был стадион между панельными домами с высокой сеткой вдоль периметра. Георгий помнил, как и сам однажды разбил чье-то окно, так что понимал важность почти невесомой стены. Понимал, но ему хотелось той же свободы и того же азарта, как и в детстве, когда боишься, как перелетевший через ворота мяч попадет кому-нибудь в окно или в машину.
Он отправился к стадиону, и оказавшись перед ним, удивился, что сетки снова нет, что ворота опять облупились, как тогда, в детстве. Ещё более странным ему показалось, что на стадионе играли по щиколотку в снегу. Но что совсем выбило его из колеи, так это знакомый силуэт мужчины в красном свитере с надписью «Спартак» на спине. Он играл с каким-то мальчиком в распасовку. Когда нога поднялась для удара, гольф чуть спал и обнажил родимое пятно на голени.
Отец, осознал Георгий. Но он не улыбнулся и не обрадовался. Его отец умер уже пять лет как. Парализованным, с трубками в носу.