Вальдиры миры. Кроу-3
Шрифт:
– Денег заработали – нарушила тишину Лори – Как про завтрашний день думаю – так мороз по коже.
– Прорвемся! – заявил Миф – Черт! Мне копать надо! А еще обозы встречать – они часа через два придут. Кроуччи, поможешь разгрузить?
– Само собой – хрипло ответил гном – Копать? А не надорвешься?
– Это же отдых!
– Тот еще отдых – фыркнула Лори.
– Это точно не отдых! – добавила Аму.
– Я буду копать! – уперся фанатичный шахтер.
– Да я только рад – вздохнул гном и сделал большой глоток вина – Но внесу коррективы. Слушайте меня, торговцы, лекари и копатели! Сейчас девушки
– Супер! – воодушевилась Аму – Куда-нибудь где барды играют!
– В Ройяль де Канне? – предложила со смешком Лори.
– Это нам не по карману! – поспешил заявить Кроу – Ты что? Это же самый дорогой ресторан Альгоры. Наших денег на один сухой бублик с трудом хватит, да и то – на вынос. Что-нибудь попроще и подешевле найдем. И поближе к воде. Ну что? Договорились?
– Да!
– О да!
– Но сначала копать! А так – да!
– Ну и отлично. Форма одежды – демократично-праздничная. Надо же немного отдохнуть от таких адских будней. Так что сегодня пьем вино и веселимся!
– Заодно и пару новых лопат купим…
– Миф! Не порти настрой! Иди уже копай!
– Иду-иду…
– И покупку земли отпразднуем. Вурриус прямо оттаял сегодня.
– Кроуччи! А сколько еще земли надо-то?
– Сколько? Да всю долину, если в идеале – со смешком признался гном – Всю ту землю, что прикрывает саваном погребенный город. Ведь то что под нашей землей – наше по праву.
Глава тринадцатая.
Дождливости волшебной шаманизм.
Начиная с прошлого дня славный гном Кроу любую работу в родовых кузнях Дуквов воспринимал не иначе как за отдых. Или даже за праздничное времяпрепровождение. Гном и вчера пылал рабочим энтузиазмом, сегодня же, маша лопатой несколько часов вплоть до восьми утра, игрок еще и весело напевал, светясь такой радостью, будто занимается желаннейшим и приятнейшим делом в мире.
Прочие гномы поглядывали на певучего кочегара с подозрением. Не принял ли отрок двадцать капель вырвухи? Уж больно радостно он пыль угольную глотает…
Знай они причину радости обуревавшей гнома – поняли бы.
Когда в пять утра Кроу выполз из объятий сонной Лори, поспав всего девяносто минуток, на сторожевой пост со скрипом закатились первые повозки новых беженцев, влекомые хромающими клячами и подталкиваемые так грязно выражающимися мужиками, что аж солнце покраснело от смущение и поспешило забраться повыше, скрывшись за облаками. За спиной пьющего молоко гнома послышался обреченный стон выползшей следом за ним амазонки. Воздух разорвал первый детский плач. Затем заголосила женщина, поминая окаянных орков и в целом не забывая пройтись по всем мужикам, громко перечисляя недостатки мужского сословья. Чмокнув подружку в нервно дергающую щеку, Кроу улетел на такой спокойный, такой тихий, такой волшебно пустынный заснеженный холм. Улегся там в снежок и минут десять лежал на снежной кровати и наслаждался покоем. Стражники с подозрением косились на улегшегося на обочине гнома – не принял ли отрок прохожий тридцать капель вырвухи?
Зато после прибытия
Стоящие на посту стражи увидели понуро плетущегося гнома с поникшей головой и уверились в своих подозрениях – принял-таки он чарочку вырвухи до этого, а сейчас его прикрыло похмельем. И куда молодежь гномья катится? С утра пораньше вырвуху пить… покачав головами, стражи аккуратно разлили по медным стаканчикам бражку и выпив за снежную шапку Храдальроума, занюхали заиндевевшими бородами друг дружки и проводили удаляющегося чужеземца укоризненными взглядами. Не та нынче молодежь пошла…
Но Кроу печалился не от похмелья. Он просто уже представлял, что его ждет. И заранее пытался смириться с неизбежным. Может и стоило выпить чего-нибудь бодрящего…
Гном ошибался.
Все было куда хуже его представлений.
Едва он вернулся домой, как по лицу ударили косые струи проливного ливня, порывистый сильный ветер заставил отступить на шаг назад, под сапогами зачавкала раскисшая земля. Пронизанные молниями черные тучи стелились над самой вершиной холма, задевали вершину наблюдательной башни. Грохочущий гром смешивался с ритмом далеких грозных барабанов.
Десятки повозок и телег сцепились бортами, ворочали колесами в жидкой грязи, падали быки и лошади, с ревом заваливались тягловые ящеры. Навскидку здесь не меньше пяти десятков повозок, тридцать из них застряли. Двадцать медленно уходят по южному тракту. За ними следом идут укрывшиеся плащами, попонами и одеялами беженцы. Едва плетутся тяжело нагруженные ослики, недовольно мотая головами и ревущими во всю глотку.
– Давно ли барабаны бьют?! – перекрикивая непогоду, спросил гном у комка грязи, выуженного им из-под одной из завязших телег.
Только пара рыжих прядей и любящее сердце гнома помогли ему опознать в этом существе милую Лори.
– Только начали! Но это точно шаманы клятые! Бубны им поглубже в…
Порыв ветра заглушил слова воспитанной девушки.
– Только начали – задумчиво молвил гном, разжимая руки. Амазонка шлепнулась в грязь и «стекла» обратно под телегу – Нехорошо… нехорошо…
– Цап!
– Да-да, продолжай толкать, милая. А я пойду рыбок покормлю…
– Цап!
– Черт! – сдался гном и налег на дощатый борт телеги – Навались!
– Надо их всех отправлять отсюда! – крикнула вставшая Лори – Скоро атака орков.
– А я только собрался в Альгору! Проверить письма на имя Пузоглавой Жирной Прелестницы! Уже должны были накопиться предложения!
– Торговля все равно закончена. Главное этих отправить. А там у нас будет время почтой заняться.
– Где Миф с Аму?!
– Под холмом! У нас там океанариум!
– Что?!
– А ты как думал! Накопали блин коридоров! С потолков дождь льет. Все залило, и вода поднимается. Самое плохое – из размытых мест нежить лезет! – Лори не кричала, говорила на ухо гнома, в то время как они раскачивали телегу, помогая промокшему до нитки вознице сдвинуть чертову телегу с места – О! Пошла! Пошла!