Валентинка на память
Шрифт:
Она издает еще один тихий стон, когда я проталкиваюсь в нее на несколько сантиметров, но мне удается удержать ее на месте, прежде чем я полностью погружаюсь в нее. Ее маленькая киска такая мягкая и теплая, что мне приходится задержать дыхание, чтобы не кончить.
— Черт возьми, какая узкая киска, — стону я, выходя из нее, а затем спешу внутрь. — Блядь, принцесса, ты так долго сохраняла ее такой сладкой для меня. Не так ли?
— Да, — с трудом выдыхает она, когда я снова погружаюсь в нее.
— Вот так. Не для кого, кроме меня, не так ли?
—
— Я хочу трахать тебя, пока все не поймут, что ты занята, потому что ходишь так, будто у тебя между ног моя сперма.
— О боже. — Мина сжимается вокруг меня, и ее глаза закрываются от удовольствия, когда я протягиваю руку между нами.
— Я буду держать тебя на своем члене до тех пор, пока ты не сможешь сесть, не задавшись вопросом, почему я не внутри тебя. — Я поглаживаю ее клитор большим пальцем, когда погружаюсь глубоко, и она начинает кончать. — Вот так, принцесса. Прими все, чтобы попало туда, куда нужно.
— Аспен. — Она пульсирует вокруг моего члена, пока я наполняю ее, и когда оргазм проходит, ее тело обмякает.
— Думаю, пришло время снять наручники, — говорю я, затем целую ее в губы и завожу руку ей за спину. — На этот раз я хочу ощущать твои руки на себе.
Глава 5
Мина
— Аспен. — Когда я переворачиваюсь и протягиваю руку, то обнаруживаю, что его сторона кровати пуста. Мои глаза распахиваются в момент паники, потому что я столько раз мечтала о том, чтобы быть вместе, а просыпалась одна.
В последний раз это случилось год назад, после того, как он закрылся. Тогда я подумала, что мы никогда не будем вместе так, как я мечтала с детства. До этого я приветствовала все эти мечты.
Сев, я натягиваю на себя одеяло и ощущаю чувствительность между ног. Этого должно быть достаточно, чтобы убедиться, что прошлая ночь была не сном. Ладно, так куда же черт возьми, он подевался?
Примерно в это время открывается дверь, и появляется полностью одетый Аспен.
— Черт, — бормочет он, и паника, которую я испытывала всего несколько мгновений назад, возвращается. Он сомневается?
— Пожалуйста, не…
— Прости, принцесса, — спешит сказать он. — Я думал, что успею вернуться до того, как ты проснешься. — Он подходит ко мне и заключает в объятия. — Когда это ты начала просыпаться так рано?
Прежде чем я успеваю что-либо ответить, он зарывается пальцами в мои волосы и целует меня. Думаю, ему не нужен ответ на свой вопрос. Обхватив его руками за шею, я ухитряюсь потянуть его за собой на кровать. Очевидно, что он позволил мне сделать это, но это все равно вызывает у меня улыбку.
— Ты извиняешься за то, что не был со мной в постели? — спрашиваю я, прежде чем провести пальцем по его подбородку. Я влюблена в его утреннюю щетину.
— Мне всегда жаль, когда я не с тобой в постели, — отвечает он и улыбается мне в губы.
— Я подумала, может… — я отвожу взгляд.
— Не делай этого. — Он снова поворачивает мое лицо к себе. — Мы не прячемся друг
— Я никогда не пряталась, Аспен. Думаю, я достаточно ясно выражала свою позицию.
— Я знаю. — Он прижимается своим лбом к моему. — Ты сводила меня с ума всю мою жизнь.
— Эй, — фыркаю я.
— Клянусь, это одна из многих вещей, которые я люблю в тебе, принцесса.
— Любишь во мне? — повторяю я, и он поднимает голову.
— Думаю, ясно, что я люблю тебя всю свою чертову жизнь.
— Ну, мне это было не ясно. — Я толкаю его в грудь, но Аспен не двигается с места. — Было очевидно, что я люблю тебя, и не так, как я люблю свою семью. Я выставила себя дурой.
— Ты никогда не была дурой, Мина. Ни разу. Если кто и был дураком, так это я. Думал, что ты ведешь себя как обычно мило, пока ты не попыталась поцеловать меня.
— Попыталась. — Я закатываю глаза, чтобы он подумал, что я раздражена, а не испытываю боль.
— Ты была еще несовершеннолетней. Я учился в полицейской академии, — рычит он.
Наверное, я никогда не задумывалась об этом, но он прав. Аспен всегда заботился обо всех. Он такой, какой есть. С самого начала он был хорошим человеком, и меня не удивляет, что именно поэтому он не позволил ничему зайти дальше.
— Значит, ты бы поцеловал меня?
— Это единственное, черт возьми, что остановило меня в тот день. Потом я не мог перестать думать об этом, когда понял, что ты действительно хочешь, чтобы между нами что-то было. — Он глубоко вздыхает. — Потом я вспомнил обо всем, через что пришлось пройти нашим семьям. — Аспен потерял больше всех, когда умерли его родители, потому что они были такими любящими и важными для его семьи. Я не помню своих родителей, и мне говорили, что это хорошо.
— Аспен, — шепчу я, когда начинаю осознавать, и весь гнев, который я испытывала, тает.
— Я не хотел разрушать нашу семью. Я боялся, что ты просто запала на меня. Я уже так сильно любил тебя, поэтому боялся рисковать. — Он качает головой.
— И что дальше? Ты собираешься отпустить меня и жениться…
— Закончишь это предложение, и я отшлепаю тебя по заднице, принцесса. — Я хихикаю, нисколько не боясь Аспена. — Ясно, что произошло бы, если бы ты привела кого-нибудь домой. Мы увидели это вчера, и я понял, что было слишком поздно. Теперь пути назад нет, но его и не было с самого начала.
— Я люблю тебя, Аспен.
— Я тоже люблю тебя, принцесса. — Он наклоняется и прижимается ко мне губами. — Все еще могу убить Райана, — говорит Аспен между поцелуями.
— Я не собиралась идти с ним на свидание, — смеюсь я. — Ты отпугиваешь всех, кто хочет пригласить меня.
— И это не дало тебе ни малейшего представления о моей одержимости тобой?
— Одержимости? — мне нравится, как это звучит.
— Тебе когда-нибудь приходилось отпугивать от меня девушек?
— Нет. — Я прищуриваюсь, глядя на него. К счастью, мне никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Я бы умерла, увидев Аспена с кем-то другим. — Почему? Были ли…