Валет мечей

Лейбер Фриц Ройтер

И тогда Мышелов устремил на Фафхрда взгляд, полный страха и мольбы, точно он полностью осознавал весь ужас своего положения и изо всех сил пытался крикнуть: «Помоги же мне!» Но тот лишь смотрел па него бессмысленным взглядом и трясся как в лихорадке.

Фафхрд услышал топот чьих-то ног – замерзшая земля звенела под каблуками. На какое-то мгновение ему также показалось, будто сквозь голову маленького человечка видна земля, точно он вдруг истончился до полной прозрачности. Или это ему от слабости так кажется? В голове мутится?

Тут таинственное существо опять потянуло вниз, и голова Мышелова тоже начала погружаться под землю.

Одновременно из-за спины

Фафхрда вылетела Сиф и растянулась во весь рост на земле в отчаянной попытке ухватить то, что еще оставалось от Мышелова на поверхности, и не дать тому провалиться совсем.

К Фафхрду вернулась способность управлять своим телом, и он начал оглядываться по сторонам в поисках Мышелова или его призрака, удаляющегося совершенно в другом направлении. В воздухе, казалось, что-то двигалось, но лишь только он делал попытку разглядеть, что это было, как движение тут же замирало.

Все участники процессии, кроме троих, глазели на Сиф или бежали к ней, в то время как она отчаянно шарила между стеблями пожухшей от мороза травы, словно искала потерянную драгоценность. Афрейт и Гронигер пристально вглядывались куда-то в сторону Эльвенхольма. Женщина указала рукой в том направлении, и мужчина согласно кивнул в ответ.

А Пальчики в упор глядела на Фафхрда. И в глазах ее застыл немой укор, точно она хотела сказать: «Отчего же ты не спас своего друга?»

Глава 9

С точки зрения Серого Мышелова, все случившееся выглядело так: он засмотрелся на луну, совершенно забыв и о холоде, и о церемонии. Чувствовал он себя престранно: спина его буквально сгибалась под грузом неимоверной усталости – так бывает во время лихорадки, но жара у него не было, в этом он мог бы поклясться; и в то же время тело его сделалось до странности легким, почти невесомым, словно он заживо превращался в призрак самого себя. Ощущения не вязались одно с другим, и все же ни одно из них не оставляло его ни на минуту.

Вдруг, без каких-то предвестников, на него накатил приступ слабости, подобный тому, что испытал несколько секунд тому назад Фафхрд, только намного сильнее, так что на какое-то время мир померк в глазах Мышелова. Земля ушла у него из-под ног. Когда он вновь пришел в себя, то обнаружил, что смотрит на своего друга, который отчего-то стал еще выше, чем прежде.

Наверное, он просто споткнулся и упал. Но, сделав по пытку подняться, понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Что это, паралич? Все его тело было словно зажато в огромные тиски, а когда он попробовал потереть большим пальцем об указательный (обе его руки оказались прижатыми к бокам так плотно, что он не мог ни растопырить пальцы, ни сжать ладони в кулаки), выяснилось, что их окружает нечто, подозрительно напоминающее землю.

Открытие, что он не лежит пластом на земле, как думал ранее, а торчит в ней по самую шею, было, без сомнения, самым кошмарным в его богатой всевозможными событиями биографии. О ужас! Происшествие настолько неслыханное, что он даже не Мог понять, то ли это мир окончательно сошел с ума и все действовавшие прежде законы теперь отменены, то ли он сам, неведомо как, ухитрился сделать нечто такое, что привело к теперешнему положению вещей.

В мгновение ока его мозг, подчиняясь пришедшему из глубины сознания импульсу, оценил давление на разные части тела. Оно было одинаково повсюду кроме лодыжек. Такое чувство, будто у него на ногах кандалы. Или кто-то держит его за щиколотки? Может, это русалки, живущие в зыбучих песках, – помнится, Шильба говорил, что в Великой Соленой Топи водятся такие.

О великий Мог, только не это!

Он вновь устремил взгляд на Фафхрда, показавшегося ему высоким, как сосна, и раскрыл рот в беззвучной мольбе – но неуклюжий болван лишь таращил на него глаза, гримасничал и корчил рожи и не только не спешил помочь, но и, казалось, даже не понимал, какое это счастье – стоять на земле во весь рост, а не быть замурованным в нее по самые уши.

Из-за спины Фафхрда показалась Сиф. Она бежала к нему со всех ног. Если она не остановится, то наступит ему прямо на лицо! По привычке он попытался было увернуться, но чуть не вывихнул себе шею. И тут хватка вокруг его лодыжек стала сильнее, и он почувствовал, как все его существо втягивается под землю, а грязь начинает забивать ему рот. Он плотно сжал губы, сделал глубокий вдох и постарался даже сомкнуть ноздри и наконец, когда движение вниз не прекратилось, закрыл глаза. Последним, что он видел, была луна. Постепенно и ее рассеянный свет, проникавший сквозь зажмуренные веки, остался где-то наверху, и он почувствовал, как чьи-то ногти царапнули его макушку прежде, чем земля сомкнулась над ним. Что-то шершавое и холодное скользнуло вдоль его щек. Странно, но неожиданно ему стало намного теплее и даже свободнее, так что он смог раздуть щеки, наполнив их воздухом, поспешно набранным в рот перед самым погружением. Зернистая поверхность, об которую терлись не закрытые одеждой части тела, преимущественно лицо, стала шерстяной и мягкой, но потом вновь сменилась на шершавую. Он понял, что его шерстяная накидка осталась позади. И тут соскальзывание как будто прекратилось. Да, и еще кое-что изменилось: ощущение невыносимой тяжести, неотступно мучившее его на протяжении некоторого времени наверху, совершенно исчезло. Как бы плотно ни сжимала его со всех сторон земля, теперь он скорее плыл, чем вдавливался в глубину.

Тем временем его сознание составило краткий список врагов, достаточно озлобленных, чтобы пожелать ему такой муки, и вместе с тем достаточно могущественных, чтобы осуществить все это. Волшебник Квармал из Квармала, Кхакхт Ледяной Маг, Великий Умфорафор, Хисвин Крысиный Король, его наставник Шильба, ополчившийся против него, очаровательная дьяволица Хисвет, боги Локи и Мог. Продолжать можно было еще долго.

Ясно было одно: мир, в котором живого человека могут загнать в могилу фокусы какого-нибудь безумного бога или демона, чудовищно несправедлив!

Глава 10

А тем временем Сиф поднялась с колен и одну за другой обняла сгрудившихся вокруг нее девочек; все время, пока она, стоя на коленях, в отчаянии рыла мерзлую землю, ломая ногти и в кровь обдирая пальцы, они толпились вокруг, стараясь дотронуться до нее – не столько для того, чтобы утешить ее, сколько для того, чтобы успокоиться самим. Теперь она поглаживала их по головам и прижимала к себе, опять же больше для собственного успокоения, а также чтобы унять их крики. Всем было холодно.

Онемев от изумления, Фафхрд повернулся к Афрейт спросить, что именно увидела она в тот момент, когда Мышелов ушел под землю. Но тут он и вовсе перестал отдавать себе отчет в происходящем, поскольку увидел, что Афрейт и Гронигер со всех ног мчались к Эльвенхольму, а Рилл поспешала за ними, все еще держа в руке незажженную лампу.

Ничего не понимая, он вновь обернулся к утешавшей девочек Сиф и поверх их голов увидел Пшаури: его лицо искажала гримаса боли и гнева, он раскачивался взад и вперед и буквально рвал на себе волосы. Кос побери этого наглеца, он что, уже решил надеть траур по Мышелову?