Валиде Хюррем
Шрифт:
Ощутимое напряжение будто бы разлилось в воздухе. Две соперницы за сердце султана прожигали друг друга ненавистными взглядами. Хюррем Султан подавила улыбку, вспомнив себя и Махидевран Султан.
— Надеюсь, ты здорова? — спросила Валиде Султан, решив отвлечь беременную фаворитку от Хасеки Султан.
— Я и мой ребенок в порядке, султанша.
Трапеза продолжилась в некотором неловком молчании, и Хюррем Султан устало вздыхала, когда избранницы ее сына обменивались колкостями или просто тяжелыми взглядами.
Дворец
В небольших и светлых покоях был слышен шорох бумаги и тканей , звон монет и драгоценностей. Михримах Султан задумчиво перебирала какие-то вещи в огромном сундуке. Открыв одну из множества шкатулок, Михримах Султан с тоской вздохнула. На ее дне лежало золотое кольцо с огромным красным рубином. Рустем-паша редко одевал его, так как кольцо не нравилось ему. Султанша же считала его прекрасным. Как и все, что осталось от паши.
В ее мыслях пронеслись моменты из ее жизни. Моменты, в которых она еще не понимает своего счастья. Она очнулась от воспоминаний, когда двери в кабинет распахнулись.
Гюльбахар-калфа, поклонившись, оповестила:
— Прибыла Хюмашах Султан.
— Уже иду. Ступай.
Оставшись наедине с собой, Михримах Султан бережно надела рубиновое кольцо на левую руку, и, улыбнувшись, вышла из кабинета, где после смерти Рустема-паши все было оставлено нетронутым по ее желанию.
Топ Капы. Комната фавориток.
Светловолосая девушка, неловко склонившись со своим большим животом над позолоченным сундуком, с довольным видом перебирала украшения в шкатулке и мешочки с золотыми монетами.
— Нурбахар? — произнесла Арвен-хатун, входя в комнату. — Любуешься подарками султана?
Нурбахар-хатун тут же прикрыла крышку сундука и распрямилась, встав на ноги.
— Говорят, ты напросилась в покои Валиде Султан этим утром.
— Тебе то что, Арвен? Помалкивай лучше.
— Думаешь, понесла от султана и теперь все можно? Дай Аллах, родишь девочку, и вся твоя спесь исчезнет.
Арвен-хатун усмехнулась, глядя в зеркало и делая вид, что расчесывается.
— А если рожу шехзаде, то султаншей стану. Кто знает, быть может мне уготована судьба Хюррем Султан? Из рабыни Хасеки Султан стану.
Арвен-хатун, обернувшись через плечо, издевательски рассмеялась.
— Кто ты и кто Хюррем Султан?
Вздрогнув от злобы и унижения, Нурбахар-хатун взглянула на свое отражение в зеркале.
— Вы все еще узнаете, кто я!
========== Глава 2. ==========
Вечер. Султанские покои.
Величественная фигура высокого и широкоплечего мужчины возвышалась на террасе у мраморных перил. Взгляд его темно-карих глаз ровно плыл по вечернему пейзажу, разворачивающемуся отсюда. Позади послышались неспешные и тихие шаги, а после женские руки обвили его со спины.
— Как здесь красиво, — завороженно выдохнула черноволосая женщина, встав рядом с султаном
Теплый ветер мягко развевал ее распущенные черные волосы и полы ночного одеяния.
— Мы так долго ждали этого, Мехмет. После стольких лет стоим здесь. Наслаждаемся этой ночью…
— Я не смогу править, как мой отец, Эсмахан. Аллах отмерил ему длинную жизнь, полную славы, побед и величия. Смогу ли я оправдать его надежды? — негромко воскликнул мужчина, покачав черноволосой головой, будто бы стараясь избавиться от надоедливых сомнений.
— Сможешь! — с уверенностью заявила та. — Твой отец вступил на трон молодым и неопытным. У тебе же есть преимущество. Ты стал султаном в зрелом возрасте. Опытен, умен, начитан. Не сомневайся в себе, как я и Валиде Султан!
Султан Мехмет, улыбнувшись, притянул султаншу к себе и нежно поцеловал.
Комната фавориток.
В темноте ночи тишину нарушал лишь едва различимый скрип открывшейся старой двери, и свет влился в комнату, где мирно спали две фаворитки. Осторожные шаги были не столь тихи, как хотелось бы их обладателю, поэтому Нурбахар-хатун сонно приоткрыла глаза.
Слегка повернув голову, она в страхе заметила какую-то тень, склонившуюся над ней с занесенными над головой руками, в которых угрожающе блестело острие кинжала. Пронзительный крик разошелся по комнате и всему гарему. Нурбахар-хатун вскоре поняла, что он вырвался из ее горла.
Арвен-хатун, вскочив со своей кровати, закричала еще громче. Непутевый убийца быстро скрылся в темноте ночи, задев декоративную вазу и разбив ее неосторожным движением. Но в свете, льющемся из коридора, силуэт убийцы отчетливо обрисовался. Девушка.
Спустя некоторое время негодующая Фахрие-калфа, дернув за плечи испуганную фаворитку, пыталась понять хоть что-то.
— Говори, хатун! Ты видела, кто это был?
— Нет. Было темно. Это была девушка, но ее лица я не разглядела, — раздраженно ответила Нурбахар-хатун, сидя на своей кровати.
Арвен-хатун тихо плакала в стороне.
— А ты, Арвен? — повернулась к ней хазнедар. — Видела что-нибудь?
— Нет, Фахрие-калфа!
Та устало провела рукой по своим распущенным черным волосам.
— Вам нужно успокоиться, девушки. Утром я оповещу Валиде Султан о случившемся. А после, думаю, мы узнаем, кто покушался на жизнь беременной наложницы султана.
— Что? — возмутилась Нурбахар, неуклюже поднявшись на ноги с большим животом. — Как я могу спать, когда в комнату может в любой момент пробраться убийца и завершить начатое?
— Успокойся, хатун! — шикнула Фахрие-калфа. — Я оставлю охранников у вашей комнаты. Решила весь гарем поднять на ноги своим криком?
Хазнедар спешно удалилась, оставив плачущую Арвен-хатун и озлобленную Нурбахар-хатун наедине с их несчастливыми мыслями.