Валиде Хюррем
Шрифт:
— Пусть приведут хатун, — распорядился ошеломленный Мехмет, сложив руки за спиной.
Когда Эмине вошла, то во всем призналась, горько рыдая и сотрясаясь от страха.
— Султанша приказала мне, господин! Пощадите! Я выполняла волю своей госпожи…
— Ты убила двоих охранников, хатун. За это преступление полагается соразмерное наказание. Смертная казнь. Завтра же распрощаешься с жизнью!
— Повелитель, нет! — взвизгнула Эмине.
– Михримах Султан, помогите! — она схватила подол ее платья и повисла в ногах.
— Ты
— Но вы…
— Замолчи! — прервала ее Михримах Султан и вырвала подол из ее рук. — Охрана, посадите хатун в темницу до утра. Мехмет… Пусть сердце твое не омрачается болью. Эсмахан тобой любима, от этого глаза твои затуманились. Она все эти годы скрывала свою истинную сущность…
— Довольно, Михримах, — прервал ее султан. — Ступай к себе.
— Есть еще одна новость, о которой тебе необходимо узнать.
— Что еще?
— Нурбахар-хатун рожает. Дай Аллах, династия пополнится прекрасным шехзаде. Сколько лет ты ждал этого?
На лице мужчины проступила едва заметная теплая улыбка.
— Валиде обо всем известно?
— Нет. Я не стала ее беспокоить ночью из-за Эсмахан и родов Нурбахар. Ей нездоровится.
— Что с валиде? — обеспокоился султан, даже встав с тахты, на которую едва сел. — Почему мне ничего не известно?
— Видимо, она не пожелала беспокоить тебя этим. Не волнуйся. Сейчас она спит, набирается сил. А завтра я обо всем ей расскажу.
Султанша чувствовала внутреннее удовлетворение. Она смогла открыть Мехмету истинное лицо этой змеи Эсмехан. Интересно, как отреагирует Валиде?
Сокрушаясь и переживая, Эсмахан Султан вошла в покои супруга, который вызвал ее, несмотря на столь позднее время.
Михримах Султан, гордо вздернув подбородок, стояла неподалеку, даже не смотря на вошедшую султаншу. Она понимала, что все разрушено. Эмине не справилась. Мехмет одарил женщину долгим, мучительным взглядом.
— Правда ли то, что рассказала Михримах и твоя служанка, Эмине?
Эсмахан Султан наполнилась ядовитым гневом. Михримах! Так вот, чьих это рук дело… Сдержавшись от того, чтобы не взглянуть убийственно на женщину, она явственно изобразила непонимание.
— Разумеется, нет! Повелитель мой… Михримах Султан, видимо, подкупила мою Эмине, чтобы та оклеветала меня перед вами. Султанша желает избавиться от меня!
Черные брови султана сошлись на переносице. Его лицо обратилось в единственную преобладающую эмоцию — возмущение.
— Зачем мне это нужно? Я лишь хотела спасти ни в чем неповинную Нурбахар от твоей ненависти и открыть нашему повелителю глаза, — уверенно проговорила золотоволосая султанша, смотря прямо на брата.
Вздохнув, султан жестом приказал Михримах выйти.
— Ступай в свои покои, сестра.
— С твоего позволения, — изящно поклонилась та, и проходя к дверям, метнула на Эсмахан торжествующий взгляд.
Супруги остались наедине. Тишину нарушал лишь треск горящих дров в
— Что с тобой случилось? Прежнюю Эсмахан я не узнаю!
— Не верь им, Мехмет! Не позволяй разрушить нашу любовь.
Женщина в исступлении упала на колени перед ним, сжав в руках ткань кафтана.
— Все это обман! Как я могу решиться на убийство?
— Довольно твоей лжи. Ступай в свои покои. Не желаю более видеть тебя.
Вырвав ткань из ее рук, Мехмет в злости вышел на веранду, чтобы остудить разум и чувства в ночи и ее свежем воздухе.
Выйдя из покоев, сломленная и льющая слезы, Эсмахан Султан брела к свои покоям, в мыслях сокрушаясь за неосторожность и потерю благосклонности своего любимого. Сколько лет длится их любовь? Неужели это ничтожное обстоятельство сможет разрушить ее? Нет! Прощение султана обязательно настигнет Султаншу.
Самостоятельно открыв двери, женщина вошла к себе, желая обрести единение. Желание ее осталось не выполненным. Надменно улыбаясь, на тахте сидела Михримах. Горько усмехнувшись, Эсмехан поспешно вытерла блестящие слезы с щек.
— А ты не изменилась, Михримах…
— И ты, Эсмахан. Столько лет прошло, а ты со своим мозгом размером с горошину отчаянно пытаешься плести интриги. Но ничего не выходит, верно?
— Верно. Ведь интриги и коварство по твоей части.
Михримах Султан, встав с тахты, подошла к двоюродной сестре. Лицо источало высокомерие, надменность и оскорбление.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Я — дочь султана Сулеймана и Валиде Хюррем Султан. Сестра султана Мехмета и султанша династии Османов.
— И я султанша династии, Михримах! Не забывай этого. Моя мать — Шах Султан.
Глаза женщин извергали молнии и пламенный гнев. Обоюдная ненависть охватила их обеих. Отныне, ничто не способно погасить ее между ними.
— Нет! Нет в тебе ни благородства, ни чести. Ты потеряла их, когда согласилась на брак с собственным братом! Вы, втайне от моего отца заключили никях и согрешили. Мехмета, теперь уже Повелителя, я обвинять не смею. Ты вскружила ему голову! А теперь, в стыде, скрываешь свое истинное имя, называясь Бахарназ, чтобы люди не догадались о твоем грехе! Жаль! Жаль, что долгие годы назад ты не умерла в хамаме, когда я ударила тебя за дерзость по отношению ко мне.
Эсмахан в злости подошла еще ближе к Султанше. Темные глаза ее горели ненавистью и неприкрытой злобой.
— Довольно, Михримах! Ступай в свой дворец и продолжай медленно умирать в одиночестве. Я Хасеки. Мать единственного Шехзаде Орхана, будущего Повелителя мира. И даже ты не смеешь так отзываться обо мне.
Ухмылка исказила прекрасное лицо султанши луны и солнца.
— Быть может, уже не единственного. Нурбахар рожает. Этой ночью вершится твоя судьба. Молись, чтобы хатун родила девочку. Иначе всем твоим мечтам конец. Кончишь, как Махидевран!