Валлиста

Браст Стивен

– Да.

– Это какое-то извращение, вам так не кажется?

– Почему?

– Ну, он держит вас здесь, заставляет танцевать...

– Он позволил мне жить здесь и позволил танцевать. Он - моя аудитория, и ему нравится, как я танцую.

– Танцуете вы несравненно.

– Спасибо. Но не будь его, мне не для кого было бы танцевать.

– То есть... как? Почему?

– Вы не разбираетесь в танцах. Я хороша, но недостаточно хороша.

Больше нет. После увечий - больше нет.

– Увечий?

– Может,

я не совсем верно выразилась. Растяжения и разрывы.

– Я не...

Она вытянула ногу и положила на спинку кресла впереди. Я честно попытался не смотреть. Я понимаю, что общественные нормы скромности в случае танцовщиц или акробаток неприменимы, но ее ноги были прикрыты лишь обтягивающим трико - а я не привык наблюдать открытые женские ноги так близко.

Хевлика, похоже, моего смущения не заметила.

– Большая часть травм - от прыжков и приземлений, - сообщила она. Иногда бывает и от сложных позиций, но в моем случае всему виной твердая поверхность. Тысячи и тысячи приземлений.

– Погодите, - вставил я, - я чего-то не понимаю. Какмх травм?

– Ноги, бедра и, конечно же, ступни. У меня нет опущенного подъема стопы, скорее стопа просто уже не поднимается. Поэтому мне больно когда я хожу, и когда стою, и когда сижу - тоже.

– Я...

– И, разумеется, колено.
– Она опустила ногу и задрала на спинку кресла другую.
– Здесь почти то же самое, с коленом чуть полегче, а вот боль в бедре и тазобедренном суставе с этой стороны сильнее.

– А разве целительное волшебство не помогает?

– Очень помогает. Поэтому я все еще могу танцевать. Но оно неспособно исправить все, а многие травмы случились во время Междуцарствия, когда ничего нельзя было сделать, а сейчас уже слишком поздно. Однако даже в самом лучшем случае - при травмах есть свои пределы у любой помощи.

Мне тут же вспомнились все места, по которым я получал острыми или тупыми предметами; во многих до сих пор побаливает или, хуже того, зудит.

Я кашлянул:

– Итак...

– И теперь есть вещи, которые более мне не под силу. Ни одна труппа не возьмет меня. Такова наша жизнь: мы танцуем, наши тела выходят из строя и мы перестаем танцевать. Но лорд Атрант видел меня и ему нравилась моя работа, и благодаря ему у меня есть еще несколько столетий. В прежние времена, в Хаустауне, я танцевала и для его текл, однако сейчас мне приходится себя ограничивать. Дело ведь не в боли, поймите. Я или могу танцевать, или не могу. А я просто ненавижу, когда не могу танцевать.

Голос ее при этих словах был почти бесстрастным, и она продолжала смотреть прямо вперед.

– А что, если вместо танцев вы бы...

– Никаких "вместо танцев" быть не может.

Я задумался.

– Жутко, наверное. Делать то, что вы любите, и при этом уничтожать себя.

– Это лучше, чем уничтожать других.

Очень близко к цели.

– Вы знаете, кто я?

– Влад, - ответила она, - вы же сами сказали.

–

Ладно. Потому что вы... впрочем, неважно. Вы давно здесь?

– Выходцы с Востока все такие любопытные?

– А скольких вы встречали?

– Вы второй. Первый задавал так же много вопросов, как и вы.

– Наверняка он был не такой симпатичный, как я.

Хевлика даже не улыбнулась.

– Это было давно, а для меня вы все очень похожи. Впрочем, у него не было джарегов, и кажется, волосы его были посветлее.

– Никогда не доверяйте выходцу с Востока без пары джарегов. Так как давно, вы сказали, вы живете здесь?

Она не ответила, а когда я покосился в ее сторону, брови ее задумчиво сошлись.

– Я не уверена, - проговорила иссола.

– Интересно, - заметил я.

Она пожала плечами.

– Что, совсем никаких ответов? Дни, недели, годы, десятилетия?

– Много десятилетий. С самого Междуцарствия. А какая разница? Сейчас я здесь.

– Ага, и я тоже здесь. И хотя вам, возможно, все равно, но я пытаюсь понять это место.

– Не понимаю. Как это - понять?

– Почему кухня пуста и откуда взялся хлеб.

– Это кажется не слишком...

– А еще что там за чудовище, от которого одна из служанок так завопила.

– Об этом я ничего не знаю.

– Не говоря уже о том, что в половине случаев, входя в одну из дверей, я нахожу за ней то, чего в этом месте быть не может. Лично меня это огорчает.

– Понимаю.

– А уж особое дело - призрак.

– Призрак?

– Или нечто вроде того. Женщина по имени Тетия, которая...

– Тетия?

– Да. Вам знакомо это имя?

Она нахмурилась.

– Где-то слышала, но не могу вспомнить, где. Возможно, лорд Атрант ее упоминал.

– Но вы о ней ничего не знаете?

Хевлика покачала головой.

– Ладно, вы не можете рассказать мне, что тут происходит, а кто тогда может?

– Лорд Атрант.

– Да, но он, пожалуй, не станет. Кто еще?

– Его дворецкий.

– Верно. Лашин. Он также не слишком общителен.

Она поджала губы.

– Не думаю, что общительность входит в перечень качеств, за которые ценят дворецких. А еще я ему не доверяю.

– Почему же?

Она нахмурилась.

– Не могу сказать. Что-то такое... нет, точно не знаю, почему. Просто не доверяю.

– Ладно. В любом случае, я никогда не был экспертом по дворецким...

Я обнаружил, что пальцы мои ласкают рукоять Леди Телдры, и прекратил.

Она никогда не была дворецким.

– Что вас беспокоит?
– спросила она.

– Чертовски откровенный вопрос.

Иссола пожала плечами.

– Да так, ничего, - ответил я.
– Просто я шатаюсь по магическому зданию и делаю вид, что все совершенно нормально.

– Что ж, я общаюсь с выходцем с Востока, у которого по джарегу на каждом плече, и делаю вид, что все нормально.