Валлиста

Браст Стивен

– Узнала, конечно. Вы ведь были здесь вчера.

– Я имел в виду, раньше.

– Не понимаю.

– Мы встречались раньше, под вывеской семи самоцветных камней.

Она на миг свела брови, потом повернулась ко мне.

– Так это были вы?

Я кивнул.

Какое-то время она изучала меня, явно не узнавая - для некоторых драгаэрян мы действительно все на одно лицо; затем покосилась на мою левую руку и кивнула.

– Да, теперь вспомнила.

Я кивнул.

– Но как это возможно?

–

Это трудно объяснить.

– Однако выходцы с Востока...
– она замялась, а я кивнул:

– Да, мы обычно столько не живем. Я сжульничал.

– Я не понимаю.

– Я тоже, вот честно. Однако помните ту беседу несколько сот лет назад? Для меня это было несколько часов назад.

– Особняк.

– Ага.

– Кто вы такой?

– Владимир Талтош, граф Сурке милостью Ее Величества, бывший джарег, а ныне путешественник, нехикста и ценитель доброй еды и выпивки.

– Одно слово я не поняла. Это на сариоле?

– Нет, это из языка котавров. Меня так однажды назвали. Она это перевела как "тот, кто порезался дважды одним и тем же ножом".

– Непохоже на комплимент.

– Я так понял, этим словом обычно называют детей, которые никак не научаться не совать свой нос куда не следует. Я уверен, должен быть какой-нибудь осквернитель культурных учений, способный объяснить всю их важность, причем совершенно неправильно.

– Я не слишком хорошо помню ту, прошлую беседу. Только что вы тогда задавали очень много вопросов.

– И еще предупредил вас не доверять Лашину.

Она нахмурилась.

– Да, было что-то такое. И я и правда не доверяю ему.

– Это он устроил, чтобы Гормена изгнали из Дома Иссолы.

Она снова взглянула мне прямо в глаза, на сей раз не отворачиваясь.

– Зачем он это сделал?

– Он влюбился в вас.

Лицо ее преисполнилось отвращения с некоторым оттенком неверия. Я отвернулся, разглядывая сцену, чтобы дать ей придти в себя.

– Зачем вы рассказываете мне об этом?

– Честно говоря, сам не уверен. Но мне показалось, вам следует знать.

Кроме того, Гормен мне даже нравился - до того, как он подсыпал мне зелье и попытался допросить меня.

– Не верю, что он так поступил.

– Ему приказали.

– Когда это случилось?

– Несколько сот лет назад. Или еще сегодня, смотря как считать.

– Гормен, - повторила танцовщица.
– Он...

– Это ведь нелегко, жить под одним кровом?

Она кашлянула и отвернулась к сцене.

– Это несколько личный вопрос.

– Я задавал и более личные, тогда, в прошлом.

– Правда? Не помню. И не понимаю, с чего бы мне на них отвечать.

– Я тоже, кстати, потому что это не в духе иссол.

– Возможно, тогда все было ближе к...
– она словно подыскивала слова, чтобы сказать то, о чем не хотела говорить, - к тому, что случилось с Горменом. Я тогда

была сама не своя. Что это?

– Хмм? О чем вы?

– У вас пальцы дрожат.

Я усилием воли убрал эту дрожь.

– Просто мне хочется кого-то прикончить, но здесь нет никого, кто этого заслуживает. Лашин - гад, но для меня одного этого маловато, чтобы всадить кинжал ему в глаз.

– Я... даже вообразить не могу, каково это.

– Правда? Вы что же, никогда ни на кого по-настоящему не злились?

– Ну - злилась, конечно же.

– Тогда все вы знаете.

– Что ж, пусть так.

Мы немного помолчали.

– А тогда, - наконец проговорила Хевлика, - вы объяснили, что вы вообще делаете?

– Вроде того.

– Хотите попробовать еще раз? Я помогу, если сумею.

– Ладно. Вы знаете о зеркалах?

– Конечно, я в той комнате практикуюсь каждый день.

– Нет, другая комната с зеркалами.

– А. Туда мне нельзя.

– В целом это магический фокус для всего этого места.

– Наверное, так и есть. Но мне неизвестны подробности, а в волшебстве я не особенно искушена - знаю только то, что знают все.

Трудно объяснять кому-то то, что сам не понимаешь.

– Что ж, - сказал я, - я кое-что понял. Особняк не был построен здесь, он здесь появился. Эту часть мозаики я сложил, когда увидел гнилые растения... не суть важно. Я нашел пещеру, помеченную волшебными рунами, и это было... нечто вроде якоря, понятно? Когда строили особняк, одна из его частей должна была...

Я замолчал.

– Что такое?
– чуть погодя спросила она.

– Думаю, я понял, - проговорил я.
– Дороги, коридоры, двери, зеркала с некромантией. Зеркала обеспечивают преображение физического перемещения в перемещение сквозь миры, что порой обозначает "сквозь время". Вот как особняк попал сюда. Есть места, на которых он заякорен - пещера под винным погребом, и Чертоги Правосудия, и то место в прошлом, где началось строительство. Зеркала работают как окна у Морролана...

– У кого?

– Э, неважно. Суть в том, что все пути в особняк контролируются с помощью зеркал, и они вроде как сложены стопкой один на другой. Идея Атранта была в том, чтобы создавать дополнительные проходы в различные миры, куда можно попасть просто открыв одну из дверей или сделав шаг по коридору.
– Тут я нахмурился.
– Только он этого еще не сделал. Пока у него есть только путь в Чертоги, путь в будущее из внутреннего дворика и путь в прошлое - изначальные якоря. Он не построил ни один из таких путей, а просто сделал места, куда они могут вести, поэтому прямо сейчас получился набор странных комнат, находящихся в странных местах: он вроде как приготовил целую кучу ножен, в которые пока не вложил кинжалы. Почему, кстати? А, ну да. Лашин сказал, что особняк только-только закончен.