Валлиста
Шрифт:
– Да. А почему именно сейчас?
– Я этого ожидала, мой юный красавчик Владимир, но точно не знала. Она улыбнулась.
– Это нужно отпраздновать.
– Отпраздновать. Хорошо. Да. Давайте отпразднуем. А что мы, собственно, празднуем?
Рядом со мной из ниоткуда появился столик, на котором, как цветок, вырос хрустальный бокал. У нее тоже появился такой, а еще бутылка.
– Подойди, - велела она.
– Ладно.
Я поднялся, подошел к ней, влез на постамент, она
– За конец эпохи.
– Какой эпохи?
– Очень, очень долгой эпохи.
– И она завершилась сегодня?
– Нет-нет. Она завершилась чуть больше двух столетий назад, просто я не была в этом уверена до сегодняшнего дня.
– Что ж, хорошо. Наверное, это ответ на все мои вопросы.
– Влад, твой сарказм иногда утомляет. Если продолжишь в том же духе, вина больше не дам.
– Ладно, ладно.
Я отсалютовал ей бокалом и пригубил вино.
– О Божественная!
– Да?
– Э, это... это очень, очень хорошее вино.
– Да. Я приберегала его.
– Нет, оно действительно хорошее.
– Заткнись и пей.
– Да, богиня.
Я сделал еще глоток, пытаясь зафиксировать в памяти этот вкус.
Сладкое, очень сладкое, но без приторности, какая обычно бывает со сладкими винами. Я словно пил свет, пил чистоту, и все эти ощущения танцевали у меня на языке, отказываясь складываться в единую картинку.
– Это просто... в общем, спасибо.
– Всегда пожалуйста.
– Так, ну, что мы празднуем-то?
– Не думай, Влад. Сосредоточься на вине.
Да, это был хороший план. Я так и поступил. За такое вино я и убить могу. Ну ладно, не слишком хорошее сравнение, учитывая, за что я порой убивал. Но вы понимаете, что я имею в виду.
Примерно три бокала я пил и, как она и велела, ни о чем не думал, а потом, увы, вино закончилось. Что ж, если я умру завтра, я хотя бы его попробовал. За такое вино я почти готов был простить богине, в общем, все, что она когда-либо сотворила со мной.
– Ладно, - проговорил я, отставляя пустой бокал.
– А все-таки, что мы тут праздновали?
– Конец эпохи, как я и сказала. И, боюсь, больше времени уделить тебе я не могу. Это очень, очень большое дело, Влад. Есть то, что я должна сделать, есть то, что я должна подготовить, а еще есть боги, в лицо которым я должна сейчас расхохотаться, взывая своим лучшим театральным тоном - "говорила же я вам"!
– Э, что?
– Я должна отправить тебя туда, откуда ты прибыл. Ммм. Это может оказаться непросто. Думаю, я справлюсь, если...
– Богиня!
Она дернула шеей и взглянула на меня:
– Да, малыш?
–
– Девера?
– резко переспросила она; уже привстав с трона, Вирра опустилась обратно и взглянула на меня.
– Какое отношение имеет к этому делу Девера?
– Так именно она меня туда и втянула.
– Во что в точности втянула?
– Привела меня в тот дом, то место, - я кашлянул, - ту платформу, где все это и случилось.
– Почему?
– Там ее поймало в ловушку.
– В ловушку? Невозможно.
– Ну, как скажете.
Богиня устроилась на стуле так, как делают, когда собираются сидеть еще достаточно долгое время.
– Рассказывай все.
– Вы первая, - сверкнул я взглядом.
Она поднялась.
– Владимир...
Я вставать не стал. Просто коснулся рукояти Леди Телдры и спокойно произнес:
– Не угрожайте мне, богиня.
– Ты обнажишь это оружие против меня в моем собственном доме?
– Только если буду вынужден.
– Ты дурак.
– Именно поэтому вы меня и выбрали? Я имею в виду, с самого начала.
Когда я был Доливаром. Вам нужен был болван, которого вы могли бы использовать в качестве инструмента, слишком тупой, чтобы понять, что им играют? Так ведь? Все это время, с самого начала? Может, я и дурак, Богиня, но не настолько, каким вы меня полагаете.
Она медленно села обратно, а я отпустил рукоять Леди Телдры.
– Во-первых, - проговорила она, - выбирала тебя не я, а Девера.
Во-вторых, это было не потому что ты дурак, а потому что она думала, что ты свожешь воспротивиться ее бабушке, когда понадобится.
– Иными словами, дурак.
Она фыркнула, я расслабился. Будь тут Лойош, "дурак" было бы одним из самых мягких слов, какие я услышал бы от него.
– Еще одно, - заметил я.
– Что?
– Когда я вспомнил ту, прошлую жизнь Доливара, когда вы и я встретились в первый раз - во всяком случае, я полагаю, что это был первый раз...
– я сделал паузу, но комментария не последовало.
– Так вот, я помню, что тогда думал, что Девере лет девять.
– И что?
– Ну, драгаэряне ведь растут медленно, правильно? Пока драгаэрянин вырастет, человек давно уже умрет.
– Да, это верно - сейчас.
– Сейчас?
Она кивнула.
– А когда же это изменилось?
– Постепенно, в течение невероятно долгого времени. Ты же знаешь, сколько существует Империя.
– Да, но...
– Что?
– Очень уж странная штука.
– Естественный побочный эффект.
– Эффект чего?
– Того, как дженойны давили на мир.