Валлиста

Браст Стивен

И пусть в меня воткнут сотню флажков и назовут ярмаркой! Но мимо прошла троица слуг, в руках подносы с едой, спокойно-размеренные, словно возникнуть из комнаты с зеркалами - это самый обычный маршрут из всех возможных, чтобы подать ужин. Они не обернулись, даже не заметили тушу дохлого чудовища всего в двадцати футах в той стороне; просто прошли мимо, вниз по спиральной лестнице, не в ногу, как солдаты, но не менее слаженно, словно выполняя каждодневный ритуал. Я скользнул, наблюдая за ними, пока они не скрылись в дверях бального зала.

"Босс, что за..."

"Понятия не имею.

Не спрашивай."

"Но ты же помнишь тех троих..."

"Помню."

Я пошел следом по лестнице и, выглянув за дверь, успел заметить, как они скрылись за углом. Я держался на достаточном расстоянии и шел за ними, длинным и извилистым маршрутом. Двое слуг остановились в кухне, третий пошел дальше. Когда я подошел к кухне, изнутри послышались голоса: слуги ужинали, примерно как и рассказывала Доррит. Я добрался до поворота того первого коридора, по которому вошел сюда, выглянул за угол; слуга как раз входил в те покои, где раньше сидел Атрант.

Вот, значит, почему кухня пуста: еду доставляют из другого места. Из прошлого. Готовят еду в прошлом и приносят в настоящее. Ну а почему нет? Почему я сам так не поступал, это же вполне обычное дело.

"Лойош, я уже окончательно сбрендил?"

"Может быть."

"Спасибо."

Я попытался выкинуть из головы все, что рассказала мне Вирра, потому что это никак не помогало мне с основной загадкой.

Было, конечно, искушение просто войти и поговорить по душам с Атрантом, требуя ответа. Но я не был уверен, что получу таковой, а потом я скорее всего выйду из себя и прикончу его; опять же прерывать чужой ужин было бы грубо.

Я вернулся в комнатушку рядом с бальной залой и закрыл дверь. Теперь я наконец-то мог сделать то, что хорошо умел, не раз делал прежде и был уверен, что справлюсь в должной степени: я ждал. Миновал почти час, пока наконец я услышал шаги - та же медленная, размеренно-ритуальная поступь.

Я ждал, пока они пройдут мимо, затем выглянул - да, это были все те же трое, несущие на подносах грязную посуду и объедки обратно в прошлое, где посуду помоют, а объедки скормят кетнам или другим слугам. Когда они скрылись из виду, я подождал еще минуту и последовал за ними на достаточном расстоянии. Я как раз поднимался по лестнице, когда они скрылись в комнате с зеркалами. Кажется, они так и не заметили лежащую на полу тушу.

После их исчезновения я остановился подумать; разыграть имеющееся можно было еще парой вариантов, но я знал, что хочу сделать. Оно меня царапало уже некоторое время, и хотя это не было частью большой загадки, я хотел для начала решить этот вопрос.

Почти секунду я пытался придумать причину не делать этого, а потом вернулся по всем этим лестницам и коридорам в те самые покои, где меня давным-давно - вчера - поселили и накормили. Из дырки в потолке свисал шнур. Я дернул.

Минуту спустя в дверях с поклоном появился Лашин.

– Господин, чем могу служить?

– Немного побеседуем, если не возражаете.

– Нисколько.

– Не хотите ли присесть?

– Если мне будет позволено, господин, я бы предпочел постоять.

– Как пожелаете.

Я же сел и с удовольствием вытянул ноги.

– О чем вы хотели

бы побеседовать, господин?

– О Хевлике.

Наблюдал я внимательно; челюсть его определенно напряглась от усилий изобразить отсутствие реакции.

– Что вы желаете знать, сударь?

Помните, я говорил, что нужен разный подход, чтобы заставить говорить разных людей? Что ж, иногда разный подход нужен даже для разговорить одну и ту же персону, если речь идет о разных вещах. Вот, например, Лашин: иссола, дворецкий; для него долг, обязанности - это все. Он скорее умрет, чем нарушит свой долг, а значит, достаточно развернуть дело так, чтобы один аспект его долга требовал нарушить другой, и все, клиент готов. Но если тут личные дела, которые не имеют отношения к его обязанностям - это уже совсем иное дело, и требуется иной способ убеждения.

Я достал кинжал из поясных ножен справа: мощный клинок, скорее боевой нож, нежели кинжал, широкий, хищно изгибающийся к острию на протяжении последних четырех дюймов; при взгляде на такой клинок неизбежно приходят в голову длинные разрезы снизу вверх, из которых выпадают внутренности.

Большинству такие картинки в отношении себя, любимых крайне не по нраву.

Я держал клинок свободно, двумя пальцами на рукояти, позволив ему покачиваться туда-сюда на манер змеи, готовой к удару.

– Расскажите, что там у вас с Хевликой.

Веки его распахнулись, взгляд остановился на ноже - именно там, где мне и нужно. Я немного подождал, пока рот Лашина, словно утратив связь с прочим организмом, изображает неплохое подобие рыбы.

– Может, все-таки сядете?
– предложил я.

Он опустился на кровать, все так же не отрывая взгляда от ножа, и в конце концов сумел выдавить:

– Как вы узнали?

Я покачал головой:

– Вероятно, вы перепутали, кто здесь задает вопросы, а кто отвечает.

Я, - указал я ножом на собственную грудь, - спрашиваю. Вы, - направил я острие ножа на него, - отвечаете. Начинайте отвечать сейчас же.

– Я...

– Да. Вы. Хорошее начало. Вы и Хевлика. Как вы связаны?

– Я... я позову на помощь.

– Не думаю, Лашин, что я в это поверю. Не думаю, что вы способны сейчас издать звук более громкий, нежели всхлип. Но если хотите - вперед.

Не знаю, однако, от кого вам сейчас ожидать помощи. Чудовище, что когда-то было сыном Атранта, валяется сейчас на балконе над бальной залой, остывает и радостно готовится к трупному окоченению. Что до Армарка, думаю, я сумел отправить его обратно в то странное и невозможное место, откуда он вылез, хотя могу и ошибаться. Однако если хотите позвать на помощь - пожалуйста.

За каждый вопль я порежу вас всего дважды, и всего один такой порез будет на вашей симпатичной физиономии.

Он взглянул на меня.

Я похлопал ножом по ладони и дал ему еще несколько секунд прикинуть варианты событий. Когда Лашин взглянул на дверь, я фыркнул:

– Нет, это был бы неудачный выбор.

Он снова взглянул на нож.

– Мы были...

– Да. Вы были?

– Я ее люблю.

– Да? И как со взаимностью?

– Она меня ненавидит.

– Где вы встретились?