Вальс Бостон
Шрифт:
– Объясни, что, где и для чего.
– Вот этот прибор показывает скорость, топливо, масло, следующий – температуру. Вот ключ зажигания. Это – навигатор.
"Проболталась", – промелькнуло в сознании.
– Спутниковый?
– Да какой такой спутниковый? Опять твой бред! Локация по Главным Всемирным маякам.
– Всемирным маякам?
– Ты точно с Луны свалился или как ты его там называешь – со спутника Интернега… В мире десять Главных маяков, замкнутых в единую цепь. По локации определяется точка на карте. Да это знает каждый школьник.
"Так он же в
– Мерли, в каком университете ты училась?
Подозрительный взгляд неимоверных карих глаз.
– В Оксфорде…
"Опаньки! Англия есть, Оксфорд! Уже легче!"
– А факультет?
– Будешь много знать… Всего один год изучала право… Больше не спрашивай. Не отвечу. Вот привязался…
Упрямо надула губы. Теперь оставалось только глазеть на море. В рубке шум мотора почти не слышен. Яхта идет хорошо, весело догоняя и рассекая волны.
Небо затянула сплошная белесая пелена, только у горизонта, за который вот-вот скатится солнце, голубела узкая полоска. Там, где она сливалась с морем, вечерние лучи, преломляясь, играли всевозможными красками, среди которых преобладал фиолет.
– Скоро на воду опустится туман,… – вполголоса, как бы сама себе, сказала Мерли, – выставим габариты и все… – до утра. Ночью плыть опасно. Что-то я проголодалась, а как ты, Умник?
– Да уж, перекусить не мешает.
– Тогда спускайся вниз и сообрази чего-нибудь…
"Я? А почему бы и нет? Этикетки, маркировка могут рассказать о многом".
Спустя пять минут я уже внимательно исследовал камбуз: холодильник, электроплита, микроволновая печь (до нее, слава Богу, и здесь додумались!), шкаф с посудой, обеденный столик, четыре прикрепленные к полу стула с поднимающимися сиденьями. Все компактно, продумано, словно на кухне у радивого хозяина. Вокруг все тот же пластик кофе с молоком.
Вода в затемненном десятилитровом баке горлышком вниз с дозирующим устройством. Наклонившись, стал рассматривать этикетку: "Ледниковая слеза", разлито в Гренландии, гласила надпись на английском, русском, французском и испанском языках.
Стал вынимать продукты из холодильника: сыр с цветастой этикеткой "Ватерлоо", на ней Наполеон браво размахивал шпагой, производства Франции, сосиски "Бюргерские", сделано в Баварии, красная лососевая икра из России, фасованный бекон из Америки, масло и сливки из Голландии, две палки сырокопченой колбасы из Трансильвании, – вот тебе информация к размышлению. Так сказать – картина современного мира.
Взял в руки легкую, словно игрушечную сковороду с золотистым покрытием, включил электроплиту. Голландское масло и шесть яиц без маркировки быстро превратились в ароматную глазунью. Нарезал тонкими кусочками трансильванской колбаски и сыра с благородной голубой плесенью. Достал из деревянной хлебницы, упакованные каждый отдельно ломтики белого хлеба – мягкие, воздушные и чуть пахнущие корицей. Намазал их амстердамским маслом и русской икоркой. С нижней полки холодильника взял бананы с малюсенькими наклеечками "Brazil" и краснобокие яблоки.
И тут под микроволновкой
"…В Российском содружестве наций торжественно отметили девяностолетие взятия Санкт-Петербурга Объединенной армией под началом Антона Ивановича Деникина… Подготовка к всенародному трауру стран, участвовавших в мировой войне… Заседание Всемирной организации содружества наций, посвященное контролю космических программ, тотальная прививка дельфинов от пандемии вирусной пневмонии… Москва, Вашингтон, Пекин и Лондон в нарушение международных конвенций вывели на околоземную орбиту несанкционированные космические аппараты… Мировая общественность против секретных разработок ядерного вооружения…"
– Что, Умник, увлекся? Знакомые буквы ищешь?
Не заметил, как в камбуз вошла рыжая.
– Ну и как, всем дельфинам прививки сделали? – спросил первое, что пришло на ум. Нужно было как-то переключиться, собраться с мыслями. От прочитанного голова шла кругом.
– Не вижу ничего смешного, – неправильно поняв мою растерянную улыбку, неожиданно резко оборвала Мерли. – За прошедшие годы их популяция сократилась почти вдвое, а ведь они, как дети, – беззащитные, добрые и очень… очень умные.
Я удивленно посмотрел ей в глаза. – "Вроде, говорит искренне. Странно, Мерлин и такие теплые чувства. Чуть слеза не набежала".
– Да я вовсе не против дельфинов. У нас тоже на них охота уже запрещена…
Спохватился: похоже, сболтнул что-то лишнее, абсолютно дикое по их меркам.
– Охота?… На дельфинов? – лицо девушки мигом покраснело, а носик возмущенно задрожал. – Да это все равно, что стрелять в ребенка! Где это "у вас"?
– Да ладно, Мерли, оставим.
– Нет, скажи… Это же надо до такого додуматься!
"Во дает! – подумал я. – У самой на миллион наркоты, светит пожизненное, а она – прививки дельфинам. Чего-то я здесь "не догоняю". Нужно быть осмотрительней".
– У нас – это у нас. Запрет существует уже давно. А сейчас разрабатываются программы поддержки.
Соврал и не покраснел. Учителя хорошие.
– Что? Только разрабатываются? – она презрительно скривилась… – Вы бы еще детей…
"Вот уж! Дались ей эти дети. Нашла, с кем сравнивать".
Неодобрительно взглянув на стол, отворила незаметную дверцу в стене. За ней находился довольно вместительный бар. Подумав немного, достала оттуда бутылку со знакомой по календарю этикеткой "Мерси Танго" и протянула мне.
Сделано во Франции. Пробка сплошь залита красным сургучом.
– Чего смотришь, будто раньше никогда не видел? Штопор там, в нижнем ящичке. Открывай, а я пока накрою стол. На тебя понадейся, останешься без ужина.
Пока я рассматривал штопор, с одной стороны молоточек в виде головы морского дракона, с другой – заостренный, закрученный спиралью стальной хвост, она суетилась возле стола. Нарезала желто-красный лимон, разложила по тарелкам глазунью, достала начатую коробку шоколадных конфет с интригующим названием "Клад". Каждая конфетка в виде сундучка.