Вампир для истинной королевы
Шрифт:
— Но лаз ведет из дворца, — я с сомнением покачала головой, — что, если король и так знает?
— Думаешь, она приходит из королевских покоев? — на губах Альберта играла кровожадная улыбка хищника, — тогда нам с сестренкой стоит еще раз пройти по этому ходу. Вдруг там все-таки есть запасные лазейки, откуда и приходит вампиресса?
— Наверное.
Я села на край постели и взяла Этьена за руку.
— Ты как?
— Если честно, то бывало и лучше, — щеки у Этьена все еще были белыми, словно мел, — как подумаю, что она
— Не сожрала бы, — заверила Эвелина, — увела бы за собой и все. Одним вампиром больше, одним меньше…
— Да уж…
Я вздохнула. И вспомнила о том, что мне сказал Эдгар — что у него никогда не было выбора быть или не быть вампиром. Ему не дали возможности решить самому, как не оставляет выбора сама смерть.
— В любом случае, — голос Эвелины обрел обычную уверенность, — мы с Альбертом еще раз обыщем подземный ход, у нас-то чутье получше. А на следующую ночь… Надо позвать эльфийского мага.
На том и порешили. Но остаток ночи, конечно же, никто не спал — до рассвета мы просидели на веранде, любуясь призрачными облаками в темном небе и прищуренным глазом луны.
Какое все-таки счастье, когда о тебе помнят!
Я, прижимая к груди письмо, торопилась в «свой» уголок парка — на маленькую скамейку с видом на море.
Письмо от семейства де Лив принес утром Агатин воздыхатель — и, кстати, был немало раздосадован отсутствием у последней привычно-пышного бюста. Все из-за того, что Этьен переодевался в спешке и забыл о столь важной части туалета.
На так и незаданный вопрос эльфа Этьен сердито буркнул «у нас, людей, и такое бывает, завтра снова отрастет!», выхватил письмо и скрылся в доме. А голубоглазое дитя Светлого леса печально удалилось, то и дело оглядываясь и пожимая плечами.
И вот, наконец-то я одна — а в моих руках чуть помятый конверт с витиеватой подписью маркиза де Лив и аляповатой восковой печатью. С трудом переводя дыхание после быстрой ходьбы в гору, я плюхнулась на скамейку, дрожащими руками распечатала письмо и углубилась в чтение.
«Наша дорогая Агнесса! Мы получили твое письмо равно как и отрез на шарфы. Должно быть, эльфы отличаются чрезвычайной честностью, поскольку будь гонец человеком, твой подарок до нас точно бы не дошел. Шарфы получились отличные, и еще хватило на ленты для Аурелии и Марии. Еще хотим тебе с радостью сообщить, что по осени Эльвира выходит замуж за графа де Фо. Правда, сразу же после свадьбы он должен отправиться в экспедицию на поиски новых земель и когда вернется — неизвестно, но зато Эльвира сразу же переедет в его владения и будет там полноправной хозяйкой».
Я смахнула слезинку. Ах, Эльвира, Эльвира! Она всегда мечтала выйти замуж за принца — ну, или если совсем не повезет, то за графа. Наверняка она с нетерпением ждала того счастливого момента, когда войдет в графский дом и будет там распоряжаться, словно не дочь маркиза, а сама
Промакнув глаза платочком, я снова углубилась в чтение.
«Так что мы с матушкой надеемся, что удачно выдадим всех дочерей замуж. Теперь о делах, дорогая Агнесса. Должны сказать, что твое замужество пошло на пользу нашему состоянию. Во время свадьбы одному эльфу приглянулись наши ослики, и он пожелал купить всю партию для работы на золотых рудниках. Он заплатил хорошие деньги, так что у твоих сестер теперь будет неплохое приданное, и если какой проезжий рыцарь заглянет на огонек, у нас будет чем его соблазнить».
Тут я опять смахнула слезинку умиления, представляя себе, как перед бедолагой-рыцарем будут выстроены в ряд четыре моих сестрички, а матушка будет порхать перед шеренгой, размахивая углами шали словно крыльями и провозглашая нечто вроде «Мария! Тысяча флоринов приданного! Эвелина! Полторы тысячи приданного!..»
Я вернулась к чтению.
«Но ты, все-таки, если будет возможность, не забудь выслать Эльвире какой-нибудь из своих туалетов. Граф де Фо — он, конечно, человек богатый, но и путешествия нынче не дешевы — так что все состояние он вкладывает в грядущую экспедицию, надеясь найти легендарную Золотую гору. Мы тоже думаем, что он ее найдет, потому что на краю света, куда он может доплыть на корабле, обязательно возвышаются Золотые горы. Так что сейчас ему приходится экономить, и он рассчитывает, что приданное Эльвиры позволит ей продержаться до его возвращения. Твои любящие папа и мама».
— А, вот ты где!
Я оторвалась от письма и злобно уставилась на леди Вьенн. И как ей удалось меня здесь найти?
— Прохлаждаемся? — не спрашивая разрешения, она подошла и уселась рядом, буравя взглядом так, словно я что-то украла и не хотела в этом сознаваться.
— Что вам угодно? — я поспешно сложила письмо и сунула за лиф платья, к телу поближе. Пусть теперь попробует отнять!
— Мне угодно, чтобы ты делала то, зачем тебя сюда послали, — отрезала леди Вьенн, — мне угодно, чтобы ты даже не пыталась прятаться за спины вампиров и оборотней. Мне угодно, чтобы ты выяснила, что за чудовище здесь прогуливается и как оно связано с Некрополисом.
Я уныло поглядела на ее бледное лицо сердечком и мысленно пожелала леди Вьенн быть ужаленной шершнем. В нос. Или в бровь.
— Ни за кого я не прячусь.
— А как понимать грязные намеки посла Некрополиса на балу? — она облила меня презрением, — что у тебя с ним, милочка? А, впрочем, мне все равно. До свадьбы ты не доживешь, так что делай что хочешь. Главное, не забывай по ночам обыскивать кабинет Эльфира.
Про себя я подумала — что же такого было грязного в словах Эдгара? — а вслух сказала: