Вампир, назначенный мне

Умнова Елена

– Никак, она еще человек, - ответил Стефан, смакуя кровь.

– Чего?
– не понял Гарнс.

– Я ее не кусал.

– В смысле, не кусал? Слушай, ты вообще в своем уме? А что ты с ней тут делал? На кой тебе человек в доме, если ты его кусать не будешь?

– Буду, но позже.

– Когда? Когда ты собрался это сделать? Надо было сразу же, как привел, укусить, и сейчас она бы уже была вампиршей.

– Ага, и всю жизнь бы помнила день своей инициации как самый страшный и несчастный день? Я не хочу этого и не буду кусать

ее без ее согласия. Я не хочу ее ни к чему принуждать.

– Эдак ты до морковкиного заговенья будешь ждать. Чтобы человек добровольно согласился стать укушенным? Эк ты хватил, - расхохотался Гарнс.

– Значит, буду ждать, - упрямо кивнул Стефан.

– Слушай, друг, ты что, и вправду решил, что можешь уговорить ее на добровольное обращение?
– теперь уже всерьез обеспокоился Гарнс.

– Рано или поздно она согласится.

– Скорее поздно, чем рано, а, может, и никогда. А скоро вообще пронюхает твою позицию по поводу кусания и на шею к тебе сядет. И будешь ты, как Исиндар, вечно ждать знака.

– Вечность слишком долгий срок и даже Исиндар столько ждать не может, и если Мента обещала ему, что знак будет, значит, он будет не через вечность, а раньше, чтобы Исиндар мог его увидеть.

– Идеалист, - всплеснул руками Гарнс.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что обещанный Ментой знак когда-нибудь появится, и вампиры смогут увидеть солнце?

– Я в это верю, - совершенно искренне сказал Стефан.

– Вот из-за таких как ты и Исиндар вампирята до сих пор и верят в сказки про солнце, - в сердцах воскликнул Гарнс.

– Оставим этот спор, он длится уже не один век, - примирительно сказал Стефан.

– А с ней ты что будешь делать?
– Гарнс безошибочно кивнул в сторону комнаты Делии.

– Не знаю, - тяжело вздохнул Стефан.

– Так укуси, и дело с концом.

– Нет, насильно я ее кусать не буду. Она и так боится, сама не знает чего, а если я еще ее и укушу, она вообще...
– вампир неопределенно махнул рукой.

– Ну, тогда подойти к ней, объясни, что и зачем ты сейчас сделаешь, - посоветовал Гарнс.

– Ага, она на меня посмотрит как на умалишенного и снова в обморок грохнется.

– Тогда я вообще не понимаю, чего ты ждешь. Случай явно безнадежный. Какое тут добровольное согласие? Дай бог бы насильно обратить.

– Я не буду обращать ее насильно, - Стефан с силой опустил фужер на стол, тот жалобно зазвенел.

– Да, не будешь, и что дальше? Так и будешь с человеком жить?

– Если понадобится - буду, - отрезал Стефан.

– Дурак ты, честное слово.

– Посмотрим, - философски пожал плечами вампир.

– Что ты посмотришь? Как она будешь изо дня в день тебя бояться? Ты же знаешь, как мы действуем на людей?

– Между прочим, до того как ты пришел, она сидела здесь в этом же самом кресле и не боялась. Люди, знаешь ли, ко всему привыкают.

– То, что она к тебе привыкнет, не значит, что она добровольно согласится стать вампиршей.

Да и к тому же, где она сейчас? Два вампира, и она снова прячется и боится? А как ты с ней в обществе будешь появляться? К тому же, скоро она освоится и спросит у тебя, за каким же чертом ты ее сюда приволок и что намерен делать! И что ты ей на это скажешь?

Стефан тяжело вздохнул. На эти вопросы он и сам не знал ответа.

От двух вампиров в квартире стало не просто страшно, как при одном их представителе, а жутко. У них что, аура страха? Аж мороз по коже...

Весь вечер я просидела в комнате, пытаясь побороть страх. Безуспешно. Не помогали ни уговоры, ни запреты и приказы. Я все равно боялась, боялась до дрожи в руках, до полной недееспособности. Да что же это такое, в самом деле? Ну что со мной будет? До сих пор жива, да и убивать меня точно никто не собирается. Укусят, выпьют чуть-чуть крови и все! Чего же я так боюсь? Самого факта присутствия вампиров? Это глупо! Что один вампир, что два? Разница только в количестве, но один вампир ничем не страшнее другого. Чего же я так боюсь, что не могу уже час встать с кровати? Так не пойдет. Я резко откинула одеяло и встала на пол. Тусклый свет ночника показал мне в зеркале перепуганную маленькую девочку, отчаянно таращившуюся в зеркало. Я так совсем тут с ума сойду! А ну-ка хватит бояться не знамо чего!

Дверь тихо хлопнула, гость сел в лифт и исчез из квартиры и из моего восприятия. Страх пропал, все снова стало как обычно. Я поскорее забралась в постель и, успокоившись, уснула. Наверное, мне показалось, что дверь в комнату тихо приоткрылась и через некоторое время снова тихо закрылась.

"Спит. Даже не пошевелилась, когда я вошел. Все-таки она привыкнет ко мне, а на других наплевать. Даже если она не захочет быть вампиршей, ну и пусть. Пусть остается человеком, но насильно я ее кусать не буду".

Я закончила картину, сделала два шага назад, чтобы полюбоваться своим творением, и наткнулась на что-то спиной. Полсекунды ушло на то, чтобы понять, что до стены еще добрых полметра. Я отпрянула, резко развернулась и увидела недобрый прищур рубиновых глаз. Кисти выпали из рук, крик так и остался, не вырвался наружу.

– Ты замечательно рисуешь, - как ни в чем не бывало, сказал вампир, нагнулся, поднял кисти, подал мне.
– Можно?
– он испросил позволения поближе обзнакомиться с работой.

Я судорожно кивнула, автоматически беря кисти и с силой сжимая в кулаке. Вампир подошел к картине и долго смотрел на нее.

– Значит, так выглядит твое солнце, которое ты так любишь?
– после долгого молчания, сказал вампир.

– Да так, - осторожно ответила я.
– Только оно не мое.

– А чье?

– Да ничье. Просто Солнце.

– За что же ты тогда его любишь?

А действительно за что? Я всерьез задумалась.