Вампир, назначенный мне

Умнова Елена

Ну, почему он мне сразу не сказал, я бы хоть не так испугалась? Хотя как бы он это сделал? Делия, ты знаешь, ты вот если зайдешь ко мне в комнату, ты не пугайся, а лучше свет не включай, понимаешь, вампиры немного не так спят, как люди, тебе это лучше не видеть. Бред сивой кобылы и тихий ужас! Я немедленно увидела новую картину. Синие вампир и вампирша лежат на красных простынях в мертвых объятьях друг друга. Жуть! Брр...

Стефан сидел на

диване и пытался читать очередную книгу. Я же нахально включила верхний свет, забралась с ногами в кресло и нагло пялилась на него, что-то черкая в листке, лежащем на коленях. Интересно, почему я выбрала синий мелок? Стефан долго делал вид, что ему все фиолетово, потом вздохнул и сожалением признал, что для чтения книги слишком светло.

– Что ты делаешь?

– Ничего определенного, - честно ответила я, проводя еще одну тонкую синюю линию на листке, и снова придирчиво всмотрелась в его лицо.

– И для этого неопределенного, ты все время смотришь на меня будто я экспонат выставки?

– Извини, - повинилась я, немного поумерив пыл, но, не перестав рассматривать его совсем.
– Просто не часто увидишь тебя при свете, все больше в полутьме.

Вампир, видимо, не нашел, что возразить, снова открыл книгу, прочел пару строк и с досадой отшвырнул ее от себя.

– Как ты что-то видишь при этом свете? Он же раздражает и не дает ничего рассмотреть.

– Наоборот, при свете я вижу все четче и ярче.

– Странные вы, люди.

– Странные вы, вампиры!

– Ну да, - кивнул Стефан.
– Человек и вампир никогда не поймут друг друга, ибо они видят мир по-разному.

– Что-то знакомое...
– усмехнулась я.

– Вильгельм Старерберг, философ Абаркандской школы.

– Великий авторитет, - усмехнулась я.

– По его философии у нас был самый интересный семинар. Мы спорили полдня, но так и не пришли к единому мнению.

– А о чем спорили?

– Да вот как раз об этом изречении.

– И какого мнения придерживаешься ты?

– Раньше я был не согласен с Старербергом, теперь, кажется, начинаю проникаться уважением к его философии.

– А мы, когда его проходили, были единодушно с ним солидарны, а теперь вот моя уверенность пошатнулась.

– Выходит, мы оба изменили точку зрения на философию Старерберга, - хмыкнул Стефан.

– Ну, я когда пыталась вникнуть в суть его философии, даже чисто теоретически не могла предположить, что в недалеком будущем буду жить у вампиров.

– А я вот был очень увлечен идеей урегулирования отношений между людьми и вампирами. Мне тогда казалось, что "пропасть, разделяющая вампиров и людей" не так уж и велика, и через нее можно перекинуть мост, в противовес "перепрыгиванию"

Старерберга. Теперь, кажется, я понимаю, как и в чем он был прав.

– Все с точностью до наоборот, - усмехнулась я.
– Пропасть оказалась не такой широкой. Насчет моста не знаю, но договориться, стоя на разных берегах, вполне реально.

Стефан мягко рассмеялся, блеснув клыками, и, тут же спохватившись, снова стал серьезным. Чего это он так?

– А вампирам что, смеяться запрещается?
– я решила все-таки сразу узнать, чтобы не произошло такого же прокола, как и со спящим вампиром.

– Почему? Можно.

– А-а, странно.

– Что?

– Ну, смеяться не запрещено, но что-то я ни разу не видела улыбающегося вампира. Да, хотя, я вампиров-то особенно не разглядывала, может, просто пропустила.

– Навряд ли такое можно пропустить, - пробормотал Стефан.

– Почему?
– спросила и продолжила чуть более конкретно.
– А ты, почему почти никогда не улыбаешься, тем более уж не смеешься?

– А-э, - замялся Стефан.

"Рассмеяться мне хотелось в первую же секунду, когда я тебя увидел, стоящую на пороге, бледную, с широко распахнутыми глазами, когда ты пробиралась на кухню, все сшибая по пути, когда ты заглянула ко мне в комнату, наивно полагая, что я не узнаю, хотя, ты, наверное, тоже хорошо повеселилась, увидев такой кавардак в моей спальне, надо было хоть что-то прибрать. Хотелось смеяться тогда, когда ты плакала, прижавшись ко мне, несмотря даже на боль от твоего любимого солнца... Как же я мог так тебя напугать?"

– Повода, наверное, не было, - пожал плечами вампир.

– Ага, вот сейчас был, а через секунду пропал, - указала я на явную нестыковку легенды.

– Делия, ну ты же знаешь, как воспринимают люди улыбку вампира, - вздохнул Стефан, сдаваясь.
– Вот мы и стараемся не обнажать клыки лишний раз.

– Ну, хорошо, на людях, а дома-то чего?
– искренне изумилась я.

– Да ты от одного моего вопроса в обморок падаешь. Даже представить боюсь, что будет, если я еще и улыбаться буду, - беспомощно развел руками Стефан.

– Ой, да смейся на здоровье! Гораздо страшнее находиться в одной комнате с вечно серьезным вампиром, я уж молчу про спящего!
– заверила я Стефана.

Стефан недоверчиво посмотрел на меня, я же, воспользовавшись его вниманием к моей персоне, принялась бодренько рисовать все новые и новые штрихи и линии. Чуть отодвинув рисунок и окинув его взглядом, я хихикнула.

– Кажется, я поняла, почему вампиры на лекциях не спят. ТАКОЕ не заметить - это я не знаю, что надо, - я расхохоталась в голос.