Вампир
Шрифт:
Марсель вздохнул и вернулся в дом. Родители вернутся еще не скоро, а ему нужно читать экономику и приступить к задачам по гражданскому праву.
* * *
Пара по праву казалась даже скучнее, чем прежде. Молодой преподаватель, запинаясь на каждом слове, постоянно смотрел в свою тетрадь так, словно там были ответы на вопросы о смысле бытия.
Марсель без энтузиазма рассматривал подернутый зеленоватой дымкой клен. Возле прошлого института, где учился юноша, был высажен целый сад, и ветви почти касались окон. На них жили вороны, которых Марсель самозабвенно считал
– Марсель! – шепот одногруппницы вывел из раздумий. Девушка, сидящая впереди, обернулась и незаметно похлопала пальцем по своему запястью.
– Еще сорок минут, – вздохнул он, догадавшись, что та забыла часы.
Услышав едва различимые ругательства, он не смог сдержать улыбку, которую тут же спрятал рукой. Не хватало только, чтобы преподаватель попросил Марселя повторить только что объясненную тему.
– Главное, чтобы билеты не разобрали, – Марсель услышал едва различимый шепот сидевшего рядом с девушкой парня, который последние полчаса что-то долго говорил на ухо своей соседки. – А вечером пойдем на набережной посидим?
– Холодно, – недовольно заметила девушка.
– Тогда зайдем в пышечную, – парень примирительно, но осторожно взял ее за руку.
Та что-то ответила, но Марселю стало слишком скучно прислушиваться. Взгляд снова скользнул за окно, и юноша едва не подскочил на месте. В ветвях дерева, почти в шести метрах над землей, сидел его вчерашний посетитель. Та же бесформенная одежда, та же маска, не выражающая эмоций. И если у незнакомца их не было, то душу Марселя переполняли. Страх, смятение, озадаченность – все это выводило из себя, так и подбивало вскочить и выбежать на улицу. А там заставить незнакомца говорить.
Однако когда буря не самых приятных чувств улеглась, Марсель смог мыслить более критично. Кому могло понадобиться так с ним поступать? Недоброжелатели отца захотели воздействовать на него через сына? А Марсель был уверен, что таких достаточно. Родители даже спешно уехали из Нанта, при этом постарались убедить Марселя в том, что это по работе. Его отец действительно работал на правительство, но Марсель сомневался, что причина кроется в этом.
Он знал точно лишь одно: за те мгновения – что вчера, что сегодня, – пока Марсель отвлекался, человеку физически невозможно исчезнуть с качелей или залезть на дерево.
– Извините, можно выйти? – Марсель поднял руку, и огонь нетерпения тут же опоясал голову.
Преподаватель окинул его недовольным взглядом.
– Сейчас самая сложная часть темы.
– Мне очень нужно выйти, – повторил Марсель, медленно вставая со стула.
Получив заветный кивок, он тут же вскочил.
«Один».
Уже у двери.
«Два».
Преодолел треть коридора.
«Три».
Еще одну.
«Четыре».
Почти у лестницы.
«Пять».
Ступеньки маленькие, но скользкие: Марселю было плевать, он перепрыгивал их, почти не замечая.
«Шесть, семь, восемь».
Лестница осталась за спиной.
«Девять. Десять».
Холл
«Одиннадцать».
Он уже выбежал из дверей.
«Двенадцать».
«Тринадцать. Четырнадцать».
«Пятнадцать».
Незнакомец сидел на каменных ступеньках, расслабленно прислонившись к перилам.
– Сегодня ты долго, – заметил он.
– Что тебе нужно? – Марсель в один прыжок оказался рядом.
– С чего ты взял, что мне что-то нужно? – глумливо спросил незнакомец.
Воображение Марселя уже рисовало ехидную улыбку, скрытую равнодушной маской.
Тот не собирался отвечать. За мгновение юноша оказался вплотную к незнакомцу и уже коснулся пальцами его маски, как вдруг что-то сильное остановило его руку. Незнакомец обхватил ладонью запястье Марселя, не давая сделать лишнего движения.
– Не стоит, – из голоса исчезло напускное веселье, остались лишь ледяные нотки. – Ты и так скоро узнаешь, кто я и зачем здесь.
– Оставь меня в покое, – Марсель с отвращением отдернул руку и отошел на безопасное расстояние.
– Не стоит меня прогонять, – заметил незнакомец. – Я ведь знаю и вижу больше тебя. Ты бы спросил о том, что тебя тревожит, и я отвечу.
Марсель похолодел. Кажется, сюда подходила недавно изученная русская пословица «на воре и шапка горит», потому что он был уверен – незнакомец, кем бы он ни был, не мог знать о том случае.
– Кто ты? – стараясь контролировать дыхание, Марсель решил перевести тему.
– Призрак, – представился незнакомец и, видя нерешительность Марселя, вновь взял инициативу в свои руки. – Почему же ты хочешь забыть? Тот случай – твое прошлое. Помни его… Помнишь? Вечер, фонари, небольшая дорожка недалеко от твоего дома… Тот мальчишка и злая собака.
– Замолчи! – волны страха и неверия накрывали сознание Марселя, разбиваясь где-то в груди. – Я ни в чем не виноват.
– Думаю, все посчитают иначе, – Призрак снова закинул ногу на ногу. – Когда поймут, что ты был там и ему не помог.
Марсель помнил тот вечер.
* * *
Мягко светили фонари. Моросящий дождь заставил Марселя натянуть капюшон толстовки. Он возвращался с пробежки, и до дома оставалось не больше полукилометра. Дорожка петляла между особняками закрытого района.
Остановившись в тени широкого дерева, Марсель прижался к его стволу и перевел дух. Его отвлек громкий надрывный лай: это соседский подросток Клод, которого Марсель давно и тихо ненавидел, снова донимал пса. Вероятно, он считал себя в безопасности, но тонкая цепь и забор не выше метра вряд ли этому поспособствуют. Марсель не стал выходить из своего теневого убежища и просто наблюдал.
На этот раз Клод принес с собой длинную палку и продел ее сквозь широкое отверстие витого забора. Пес забился на цепи, хрипя и вскидывая в воздух передние лапы. Марсель не разбирался в породах собак, но, похоже, это был алабай или кто-то очень похожий.