Вампирша
Шрифт:
Тем временем пауза затягивалась. Незнакомец смотрел ей прямо в глаза, но у Ильги было ощущение, что он каким-то образом успел её как следует рассмотреть и сделать свои выводы.
Ильга решила прервать молчание.
— Старейшина, полагаю? — спросила она просто для того, чтобы как-то разорвать тишину и начать разговор. Очевидно же, что это не мог быть никто, кроме старейшины.
В сиреневых глазах мелькнула усмешка — старейшину позабавила её неловкая попытка начать светскую беседу. Но сам он в ответ промолчал. Ильга начала раздражаться. Стоило ли тащить её к старейшине, если тот сидит и молчит, не желая общаться?
— Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить, — полувопросительно произнесла Ильга, решив сделать ещё одну попытку. Но в ответ снова была тишина.
— Почему вы не отвечаете? — разозлившись, выпалила девушка.
— Не вижу смысла
— Могли бы хоть поздороваться, — ворчливо отозвалась Ильга, — я уж было решила, что вы немой.
— Мог бы, если бы видел смысл, — слегка пожал плечами старейшина.
— Садитесь, — он указал взглядом на пол, — разговор будет долгим.
Ильга опустилась на пол, но копировать позу старейшины не спешила: во-первых, она была в охотничьем костюме и сапогах, а во-вторых, просто не хотела. Не видела смысла, как сказал бы старейшина.
— Спрашивайте, — кивнул ей старейшина, едва она устроилась. На удивлённо приподнятую бровь он пояснил:
— Вы же не просто так пришли к нам. Вам что-то нужно. Я слушаю.
Да, он явно не привык терять время зря. Тратить время на знакомство, расшаркивания и беседу о погоде он не был настроен. Впрочем, эта черта характера Ильге импонировала: сама она тоже не особо любила болтать не по существу.
— Я стала вампиром не так давно. До этого была полицейским в городе. И то, что нам рассказывали про вампиризм, то, с чем я сталкивалась по работе… Скажем так, это была очень узкая, выборочная информация. Я многое узнала о вампирах только после того, как сама стала одной из них. Мои прежние представления оказались неверными, обрывочными. Я до сих пор многого не знаю. И я искала тех, кто мог бы просветить меня в этом вопросе. Рассказать о нашем виде больше. Вы можете это сделать?
Вампир молчал, внимательно глядя на неё, словно пытаясь понять, насколько она искренна. Но Ильге нечего было бояться, что её поймают на лжи — она озвучила именно ту причину, которая её сюда привела, по крайней мере, одну из причин, самую главную. Наконец, когда Ильга уже решила, что Старейшина снова промолчит по своему обыкновению, тот ответил:
— Да, я мог бы много рассказать о нашей природе. Но это ведь не единственное, что вас беспокоит, и что вы хотели бы узнать.
Что ж, в проницательности ему не откажешь.
— Верно, — ответила Ильга, — меня интересует наше происхождение. Как, откуда появились первые вампиры, что представляет собой явление вампиризма? Есть ли среди вампиров учёные или лаборанты, которые занимались этим вопросом?
— Что же, — медленно кивнул вампир, — ваш интерес понятен. Я мог бы удовлетворить его, насколько это в моих силах, однако, вы, должно быть, догадываетесь, что воспользоваться этими знаниями у вас не получится, ведь вы узнали расположение деревни, и вас отсюда не выпустят.
Ильга была к этому готова, а потому внешне даже не дрогнула.
— Я догадываюсь, хотя и надеюсь, что вы измените своё решение после нашей беседы. Это ведь от вас зависит, позволят мне покинуть деревню или нет, — она не спрашивала, она озвучивала очевидное.
— Хорошо, — ответил старейшина, — у вас будет шанс повлиять на моё мнение. Тогда я начну рассказ.
Часть 2. Глава 9. Кое-что о вампирах
— Я вампир уже девносто семь лет, и как вы понимаете, я не был первым вампиром. Первые появились около полутораста лет назад. Я считаю, что меня обратил один из них. К сожалению, — предупредил вопрос Ильги старейшина, — я не знаю, кто это был. Я был на охоте с друзьями, мы выслеживали кабана. Мы разделились. Я шёл с ружьём наготове, вглядываясь в заросли и прислушиваясь к звукам. Кажется, я успел услышать лёгкий шорох и уловить какое-то движение. А затем — резкая боль в шеё и потеря сознания. Когда я пришёл в себя, было уже темно. Никого из моих друзей рядом не было. Я был слаб, дезориентирован, не понимал, что произошло. Решил, что заболел, потому и потерял внезапно сознание. Никаких ран на моём теле не было, и я прекрасно видел в темноте, но это не показалось мне странным. Я долго брёл куда-то наугад, а потом снова потерял сознание. А когда очнулся, обнаружил, что выпил целое кабанье семейство: в радиусе двухсот метров от меня лежали туши с разодранным горлом, принадлежащие матёрому хряку и свиноматке, а рядом — досуха выпитые тельца новорождённых поросят. Так я понял, что моя «болезнь» сделала меня каким-то противоестественным существом, а когда чуть поодаль я нашёл тело
Всё это время старейшина рассказывал свою историю сухим, лишённым эмоций, тоном. И только на последнем предложении его глаза полыхнули сиреневым цветом, а в голосе прорезались эмоции.
— Мы стали жить вместе, — продолжал старейшина, — много путешествовали, побывали в Восточной стране — оттуда мы привезли идею этого дома, и именно там увлеклись восточными практиками. Но со временем нам надоело скитаться, захотелось тихой, уютной и спокойной семейной жизни. Тогда я и нашёл это место. Здесь мы с Миной построили наш дом, завели коров и свиней. Постепенно к нам стали присоединяться другие — те, кто не хотел убивать людей, но и жить с ними не мог. Здесь наше убежище, наш островок посреди безумного океана человеческих войн и страстей. Здесь мы можем спокойно жить, никого не трогая — и никто не трогает нас. Понимаете, зачем я вам это рассказываю?
Ильга задумчиво кивнула:
— Пытаетесь таким образом оправдаться за то, что не хотите меня выпускать. Боитесь лишиться «убежища».
— Пусть так, хотя я бы выразился по-другому. Но у нас есть основания бояться. И боимся мы не за себя, Ильга. Вы, наверное, обратили внимание, пока шли сюда: в деревне есть дети.
Ильга подалась вперёд, её глаза загорелись:
— Да, я как раз хотела у вас узнать, откуда они здесь?
— Это — продолжение нашей истории. Мы с Жасмин на тот момент уже были вместе десять лет, когда она забеременела.
— Что?! — в шоке выдохнула Ильга, — Но вампиры… Мы же не можем иметь детей!
— Кто вам это сказал? — приподнял белёсую бровь старейшина.
— Так нас учили в академии, — пробормотала Ильга, силясь вспомнить, было ли что-то такое в их программе или нет. Но, кажется, им действительно никто ничего подобного не говорил. Просто это было чем-то очевидным, само собой разумеющимся. Ведь вампиры — чудовища. Большинство из них вообще не живут сколько-нибудь долго, погибая в первые дни после обращения. Остальные умирают в застенках лаборатории. А те старые вампиры, которым удалось избежать поимки — это жестокие монстры, убийцы, которым не свойственны человеческие чувства и желания. Так их учили, так думала Ильга раньше — пока сама не стала одним из этих «монстров». Монстров, которые, оказывается, могут заводить семьи и рожать детей — ничем в этом не отличаясь от обычных людей. Которые мечтают просто тихо и спокойно жить, и чтобы их никто не преследовал и не пытался убить, и сами никого при этом не убивая. Да, картина мира Ильги сильно изменилась за последнее время. Однако она ещё не всё выяснила.
— А эти дети — они рождаются людьми или вампирами?
— Тебя сюда Лиган привёл, да? Он наш старший сын, — просто ответил старейшина.
Ильга воскресила в памяти образ Лигана. Обычный вампир, насколько она могла судить. Ничего особенного.
— Дети рождаются сразу вампирами, — продолжил старйшина, — они избавлены от безумия обращения. Растут, как и человеческие дети — разве что, более крепкими и сильными физически. До полугода пьют молоко, потом — молоко с примесью крови. Примерно с года можно давать обычный человеческий прикорм — каши, пюре. Наши дети любят молоко — поэтому мы разводим коров, а свиней разводим к столу. Иногда мужчины выбираются на охоту — особенно когда подрастают мальчики, и их надо обучить охоте. Со временем, все наши дети рано или поздно покидают деревню и выходят к людям. Многие возвращаются уже со своей семьёй. Кто-то создаёт семью внутри нашего поселения. Здесь всегда рады новым лицам, — с этими словами старейшина многозначительно посмотрел на Ильгу, а затем продолжил, вроде бы ни к чему, но так, что девушка сразу поняла: в этом с виду молодом мужчине умерла престарелая сваха, — Лиган, правда, всё еще одинок, но мы его не торопим — какие его годы?