Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
– Как тебе удалось бежать?
– Мне помогли,- Доминик качнул головой.- Как всё-таки непредсказуема судьба! Сеньоры де Бо были сильнейшими соперниками графов Прованских и не раз бросали вызов нашему владычеству. В своё время это сделал и отец Бертрана, Барраль де Бо, подняв чуть не весь Прованс против моего отца. Но отцу удалось подавить мятеж. Более того, он оказался настолько снисходителен, что не только пощадил жизнь мятежников, но и оставил за ними их земли. Сеньор де Бо, также не чуждый благородства, оценил этот жест, став верным соратником бывшего недруга. А немного позднее преданность его сына сослужила службу мне.
– И что было потом?-
– Потом я скрывался в цитадели Систерона, здесь же в Провансе. После отправился в Неаполь, где правил мой двоюродный дядя. Но, кроме радушного приёма и приглашения оставаться его гостем, сколько пожелаю, никакой поддержки от него не последовало. Дочь его была помолвлена с наследником английского престола, и он не хотел портить отношения с будущими родственниками, помогая мне в войне против вассала английского короля. Филипп, король Франции, тоже предпочёл не вмешиваться в дела Прованса, который формально считался леном Священной Римской Империи. В результате мне пришлось полагаться только на собственные силы, а их было недостаточно, чтобы одолеть Арента. Через какое-то время до меня дошли слухи, что он оставил Прованс, объявив его подвластной территорией и оставив там наместника. Тогда разошлись наши пути с Бертраном. Он вернулся в Экс, сумев изгнать ставленника Арента и его рыцарей. Но мне не было дела до псов, я хотел уничтожить их хозяина… К чему это привело в конечном итоге, тебе известно.
Я смотрела себе под ноги, стараясь не показать, в какое волнение меня привёл его рассказ.
– Тебе удалось встретиться с Арентом до того, как… вы оба стали бессмертными?
– В Иерусалиме во время похода против язычников. Но мне не удалось его убить ни тогда, ни позднее. Ни даже когда, став бессмертным, я утопил в крови замок его предков. Арента там не было, и никто из слуг не мог сказать, где он. Однако вскоре он сам нашёл меня. И ни разу – ни до ни после – мне не приходилось так смеяться над прихотью судьбы…
Раздавшийся совсем рядом бой колокола заставил меня подскочить. Мы стояли перед церковью, очертания которой я видела издалека.
– Церковь Святого Иоанна,- объявил Доминик,- последний приют графов Прованских.
– Хочешь сказать, твоя могила – здесь?..
Доминик кивнул.
– Сожалею, что не могу перенести тебя внутрь.
– В этом нет необходимости,- пробормотала я.- Показывать свою усыпальницу было твоей идеей, я об этом не просила… Твои родители тоже погребены здесь?
– Моя мать. Отец похоронен в Сен-Дени в Париже.
– В Сен-Дени? Там ведь хоронили особ королевской крови…
– Мой отец был братом короля Франции, Людовика Святого, канонизированного после смерти.
Я шумно выдохнула.
– Честное слово, ты полон сюрпризов. Одно дело иметь в родословной королей, но святых… Особенно учитывая, кто ты теперь. Тень разгневанного предка тебе ни разу не являлась?
Доминик рассмеялся.
– Думаю, если он в самом деле стал святым, у него появились более важные дела.
Я подошла к церкви ближе, думая о том, как могла выглядеть гробница Доминика. Наверное, как было принято в те времена – массивный каменный саркофаг с рельефным изображением почившего. Я представила изваянное из мрамора лицо Доминика, тонкие красивые черты, застывшие навсегда… и меня пронзило чувство тоски, настолько острое, что я с трудом подавила желание тут же броситься ему на грудь. Доминик неслышно остановился за моей спиной.
– Если ты был племянником короля,- тихо проговорила я, опасаясь, что голос
– Матерью Филиппа была старшая сестра моей матери, ненавидевшая её за то, что та получила в наследство Прованс. Сам Филипп, несмотря на прозвище Смелый, был весьма слабоволен и подчинялся ей во всём.
– По-моему, тебе стоило поступить, как Арент, и поднять оружие в первую очередь против родственников.
Доминик обнял меня за плечи.
– Жаль, что тебя не было рядом, чтобы дать мне этот совет.
Повернувшись, я с улыбкой подняла на него глаза.
– А мне жаль, что я не могу увидеть, каким ты был тогда, властитель Прованса…
Выражение, промелькнувшее по лицу Доминика, заставило сердце замереть. Проведя ладонями по моим волосам, он прошептал:
– Но я могу попытаться хотя бы дать представление о том времени…- и меня закружило в вихре.
Почувствовав под ногами землю, я огляделась и растерянно замерла. В первый момент показалось, Доминик действительно перенёс меня в прошлое. Перед нами высились массивные ворота с зубчатыми башнями, вокруг раскинулся средневековый рынок с круглыми разноцветными палатками. Откуда-то доносилась витиеватая средневековая музыка. Мимо прохаживались люди в старинных одеждах. Но я поняла, что происходит, ещё до того, как увидела первого туриста с камерой, и рассмеялась:
– Я чуть было в самом деле не поверила, что мы оказались в твоём времени!
– Скажем, это одна из попыток его воспроизведения. Каждые два года здесь, в Маноске, проводится праздник, во время которого жители стараются возродить обычаи предков.
– Кажется, им это неплохо удаётся.
Доминик поморщился.
– Только если учесть, что никто из них не видел оригинала.
Музыка между тем заиграла быстрее, к ней добавилось пение. Площадь, на которой становилось всё больше людей, заполонили ряженные: важно вышагивали великаны на высоких ходулях, в ногах у них путались карлики, здесь же с визгом носились ведьмы. Мне стало весело. Танцующие образовали что-то вроде хоровода и прыгали вокруг, выделывая ногами какие-то нелепые движения. Мимо как раз проносился конец этой цепочки и я, стиснув холодную ладонь Доминика, уцепилась за руку заключавшей её девицы. Она привествовала меня коротким визгом. Рассмеявшись, Доминик бросил на меня удивлённый взгляд, но я только крепче сжала его ладонь.
Проделав несколько кругов по площади, цепочка распалась, и я, хохоча, упала в объятия Доминика. Толпа уже расступилась, освобождая место группе в костюмах бродячих артистов. Вращая горящими факелами и выдувая в небо клубы пламени, они быстро завладели всеобщим вниманием. Сомкнув руки вокруг талии, Доминик прошептал мне что-то на ухо, но я не расслышала слов, отвлечённая взглядом, устремлённым на нас из толпы. На противоположной стороне площадки, где изощрялись "плеватели" огня, стояла другая пара. Девушка зачарованно наблюдала за взмывающими в небо огненными струями, а парень неотрывно смотрел на Доминика и меня. Что-то в его лице показалось мне странным, и, когда наши глаза встретились, из его – я была готова в этом поклясться – вырвались язычки пламени… Я вздрогнула одновременно с "выходом" одного из артистов, выпустившего огненную струю совсем близко от нас. Доминик сильнее прижал меня к себе. Но парень уже исчез, осталась только девица, продолжавшая восторженно следить за представлением. Я повернулась к Доминику.