Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
Покончив с приготовлениями, я обернулась к стоявшему чуть поодаль Эдреду. Он наблюдал за мной с детским удовольствием и, поймав мой взгляд, глуповато улыбнулся:
— Ты такая красоточка… — умоляюще всматриваясь в моё лицо, он подошёл ближе. — Ты могла бы делать со мной, что захочешь… Я бы позволил тебе всё…
Я ненавидела это выражение в его глазах, но оно появлялось довольно часто, и я почти научилась не обращать на него внимания, а когда дело доходило до признаний, предпочитала просто исчезнуть. Обычно получаса хватало на то, чтобы Эдред пришёл в себя, и я снова могла говорить с ним как с разумным существом. Но сейчас времени на психологические уловки не было, поэтому я проигнорировала его слова.
Желая избежать подозрений
— Ты слишком красива для этого варвара.
Лицо Эдреда приняло убийственное выражение, но я лишь меланхолично улыбнулась и возразила:
— Варвара… Кажется, так в своё время вы называли всех не-римлян. Я тоже родилась далеко от полуострова, где возникла и пала твоя империя, Луций. Это делает меня таких же варваром, как Эдред, так что мы друг другу подходим.
В устремлённом на меня взгляде Эдреда засветился неприкрытый восторг, но на римлянина тирада не произвела особого впечатления.
— Жаль, что ты так считаешь, — равнодушно заявил он.
Но самое страшное последовало потом. Не успела я толком изложить цель визита, как Луций снисходительно пожал плечом:
— Я об этом слышал.
— От кого?
Не знаю, чьё имя я ожидала услышать, но только не то, которое произнёс римлянин:
— От француза по имени Доминик.
Если б могла побледнеть, я бы стала белее мраморных стен виллы Луция… Доминик действительно говорил со многими, причём очень успешно. Его красноречие и поистине дьявольский дар убеждения производили на собеседника магическое действие, даже когда Доминик к этому не стремился. А приложив немного усилий, он бы и астронома убедил в том, что земля — плоская и покоится на трёх китах. Но, искренне радуясь лёгкости, с какой он привлекал союзников на нашу сторону, я холодела при мысли, что рано или поздно столкнусь с ним прямо или косвенно — например, как сейчас… В сущности, я получила от Доминика полуофициальное разрешение на визиты к другим бессмертным, но он считал, что сопровождают меня Акеми и Лодовико. Лодовико в самом деле приглашал меня выступить перед группой его земляков, стрекотавших как перепуганные кузнечики. И я во всех подробностях рассказала об этой встрече Доминику — в целях демонстрации абсолютной безобидности моих занятий в его отсутствие…
— Доминик посвящён в детали лучше, чем кто-либо, — продолжал между тем римлянин. — Думаю, вам следует поговорить с ним.
— В этом нет необходимости, — возразил Эдред. — Перед тобой та, кто первая узнала об угрозе, я был при этом. А французский хлыщ знает обо всём от неё.
Это вмешательство дало мне время прийти в себя. Я благодарно посмотрела на Эдреда, но, услышав последние слова, отвернулась и холодно уточнила:
— Он не француз. Провансалец.
В бесцветных глазах Луция зажёгся огонёк любопытства, и я поспешила вернуться к теме апокалипсиса, так сгустив краски, что и самой стало не по себе. Не знаю, подействовало ли моё красноречие на римлянина, но любопытство в его глазах так и не погасло. Его виллу я покинула в состоянии близком к панике и после этого не встречалась с Эдредом целую неделю — до этой самой вечеринки. Доминик на неё не собирался, поэтому вылазка была относительно
Собственно, причиной всех этих предприятий была вынужденная бездеятельность. От обоих преподобных отцов приходили лишь короткие сообщения, что они ещё не достигли цели своих путешествий. Сэннины, от которых я так надеялась узнать что-то конкретное, впали в зимнюю спячку или, как её красиво назвала Акеми, "медитативный сон, который нарушит аромат первого распустившегося цветка". Профессор Вэнс и Питер с головой ушли в чтение древних текстов, но пока находили только пространные описания совершенно несуразного магического оружия. Я попыталась было сидеть над книгами в одиночестве, но быстро поняла, что сосредоточиться на этом мирном занятии сейчас, когда всё вокруг готовится к Судному Дню, просто не могу. Поначалу я думала посвятить освободившееся время поискам озера, о котором говорили Эдред и Доминик, но это могло и подождать. На данном этапе самым важным было "донести весть" всем, кого она касалась. И, если честно, мне очень хотелось познакомиться с моим бессмертным "родом" поближе.
Оказавшись на пляже, я поняла, почему так много бессмертных собирались быть здесь этой ночью. Небольшое бунгало усилиями дизайнеров преобразилось в окутанное сиянием жилище фей. Золотистую подсветку оттеняли десятки насыщенно-оранжевых ламп в форме кристаллов, искусно встроенных в стены. Песок, в который наверняка была подмешана фосфорисцирующая субстанция, отливал золотом. Казалось, гости купаются в лучах закатного солнца. Пританцовывая в такт музыке, я переступила порог, и, точно в знак приветствия, золотистая подсветка сменилась серебристым сиянием, а кристаллы-лампочки вспыхнули нежным голубым огнём…
— Жаль, что не могу пить ничего, кроме крови, — я сожалеюще посмотрела в сторону бара, ломившегося от бутылок всевозможных форм. — Коктейли здесь наверняка выше всяких похвал.
Эдред проследил глазами за молоденькой официанткой, прошествовавшей мимо с подносом, уставленным бокалами, и с ухмылкой повернулся ко мне.
— Я бы, не задумываясь, выбрал девчонку.
— Кто бы сомневался. Но ты никогда не пробовал коктейли, поэтому и сравнивать не можешь.
Эдред улыбнулся и что-то пробормотал в ответ, но я не разобрала слов… Только что по одной из стен пронеслась и тут же растворилась в отблесках подсветки жутковатая тень: согнутая человеческая фигура с поднятыми над головой руками, стянутыми в локтях… Такую же я видела в ночь моего "рождения" в клубе, где ко мне привязался странный парень по имени Чет. До сих пор я даже не была уверена, что тогда мне это не померещилось, но дважды одно и то же померещиться не могло. Хотя совсем уж идентичными тени не были — эта была вне всякого сомнения женской…
— Что случилось? — Эдред тревожно огляделся вслед за мной.
— Тебе приходилось видеть людей, тени которых — как будто не вполне их собственные? Они согнуты, словно под тяжестью невидимой ноши, а руки…
— …стянуты путами? — подхватил Эдред. — Это тени людей, заключивших сделку с демоном и полностью перешедших в его власть. Тень ведь — отражение души… ну или что-то в этом роде. Ты видела подобную тень здесь?
Я только ошарашенно кивнула.
— И что? Я уже думал, ты увидела Арента…
— Увидев Арента, я бы бежала без оглядки. Неужели тебя совсем не волнует, что одна из этих тварей где-то совсем близко?
— Их было полно во все времена.
Сейчас — не все времена. В прошлый раз парень с такой тенью усиленно пытался напоить меня своей кровью. Тогда я решила, это был просто флирт, а выбранные им обороты речи, вроде предложения попробовать его на вкус — не более чем случайность. Но потом в том же клубе появился демон. А теперь существо с такой тенью появляется на вечеринке, на которой ожидается множество нам подобных. Для простого совпадения тут совпадает слишком многое.