Вампиры [Vampire$]

Стикли Джон

Слишком поздно, подумал Феликс. Ничто из того, что можно было бы сказать, или разубедить, или выписать, или накричать не остановит происходящего.

Джек подал сигнал и четверо мужчин шагнули сквозь дверь в темноту.

Ну и холодина здесь, подумал он, прежде чем в его нос ударило зловоние и он подумал о Боге — Боже мой, что это за ужас… O Боже мой, что это такое? Это вампиры? И он начал спускаться вниз, включив галогеновый крест, чтобы он мог видеть, видеть, что издает этот ужасный запах, но потом он вспомнил, что они не должны включать свои кресты, потому что это заставило бы

монстров попрятаться, а они хотели, чтобы они пришли, пришли к ним, во имя всего святого, и Феликс подумал об этой идее и подивился, был ли Джек Кроу вконец и абсолютно безумен — Давай убираться отсюда!

И вот рядом с ним вспыхнули фонари, один в руке Джека и один у Адама. Джек подвинулся вправо, чтобы дать ему место и Феликс услышал его твердый голос, инструктировавший священника. Держать свой фонарь подальше влево, чтобы создать более широкий диапазон освещения, и казалось, что все проносилось со свистом вокруг Феликса, в его ушах гремело и пульсировало, и малейший звук усиливался в этой пещере с пыльным цементным полом и стенами, сломанными перед реконструкцией и только пятидесятилетние опорные столбы торчали через каждые десять шагов как фигуры на шахматной доске и … O, да! Там, в пыли перед собой, он увидел следы ног. Ведущие вперед и пересекающиеся между собой.

O, да. Здесь кто-то ходил. Много людей. Много чего…

Проклятие-проклятие-проклятие, он не может взять, не может заставить себя взять, как будто он всегда подавался назад, готовый бежать, но он не собирался бежать, не так ли? Почему бы просто не взять и не вытащить или, по крайней мере, потянуться и не взять свое оружие в руку…?

Но он не мог этого сделать. Он знал, что носит пистолеты, но не мог точно вспомнить, где они у него, и ему не нравилась идея оторвать взгляд от тени даже на долю секунды, чтобы найти их, словно какой-то дьявол стрелой извергнется на него из темноты, когда он посмотрит вниз…

Нет. Он не мог двигаться.

Он был заморожен, дико смотрел в темноту, ловя воздух пересохшим горлом и ожидая смерти.

Затем БИИП… и Феликс подпрыгнул, прежде чем вспомнил, что Джоплин дал им забрать с собой детектор вампиров. На других звучали колокольчики, но Джоплин переделал этот один, чтобы раздавалось самодовольное, маленькое, электронное БИИПС.

— Кот! — проревел резко Кроу в наушниках Феликса. — Выверни это.

— Хорошо, бвана — последовал спокойный ответ и боковым зрением Феликс увидел, что белокурый силуэт, справа, в свете фонаря изгибается, чтобы работать с элементами управления.

— Сильнее, черт возьми! — прорычал Кроу.

— Можно и сильнее, — отвечал Кот в том же тоне. Биип… Биип… Биип…

— Как то так? — спросил Кот.

— Все o'кей, — сказал Кроу.

Биип… Биип… Биип… Феликс ненавидел это.

Биип… Биип… Биип…

Феликс ненавидел это, потому, что знал, что это значит.

Биип. Биип. Биип.

Чем быстрее бибикало, тем ближе к ним.

Биип Биип Биип Биип Биип Биип.

— O'кей, спорт фанаты, — прошептал Кот, вглядываясь в темноту прямо перед собой, — вот и мы.

Она была свежей, прямо из могилы и лоскутки кожи отшелушивались и скручивались у уголков глаз, сияющих красным, таким кровавым и глубоким,

что они казались почти черными. Еще не настоящий вампир, но уже не труп — и совершенно не осознающая себя. Она уже не была человеком, Феликс это знал. Она была только жаждой и он мог Богом поклясться, что чувствовал запах крови, пульсирующей в ее венах. И она подкралась к ним, подошла к ним, и казалось, что она двигалась так чертовски быстро, хотя он знал, что она просто шаталась, таскалась, ходила.

Биип. Биип. Биип. Биип.

— Кот, — распорядился Джек хладнокровно, став перед ней и подняв свой арбалет, — заткни эту чертову штуку.

— Да, бвана, — отозвался Кот безмятежно и в момент все стихло.

За исключением звуков издаваемых существом, тащившим себя к Джеку на сгнивших в могиле ногах.

И затем глубокое ТОНГ арбалета и ужасный хряск пробитого тела, когда массивная стрела разорвала грудную клетку женщины и вылезла из ее спины.

Удар отбросил ее назад на несколько футов, руки вытянулись вперед, но почему-то она осталась стоять на ногах.

Феликс в ужасе уставился на нее. Боже мой! Проклятая стрела, разворотившая ее, такая же здоровая, как и она, и она даже не сбила ее с ног!

И на мгновение кто-то очень взрослый в нем был возмущен, обиделся на такое неповиновение. И он увидел, что он выхватывает пистолет и стреляет и всаживает серебряные пули ей в глотку — Но он не мог пошевелиться. Он ушел. Он не мог справиться с этим.

Он просто стоял, смотрел и трясся, когда жаждущая женщина, насаженная на кол, билась в агонии с маниакальным безумием, ее глаза закатывались, ее разинутый рот издавал крики и вопли, ее мерзкие, спутанные волосы присохли к распухшим щекам и выглядели множественными тонкими порезами. Что-то сочилось из раны. Но даже в неверном свете, Феликс мог сказать, что это не кровь. Единственно, кровь разбрызгивалась красными пятнами, изливаясь из ее воющего, перекошенного рта.

— Тащи, Карл — приказал Джек в свои радионаушники.

Трос, прикрепленный к стреле мгновенно натянулся. Женщина, все еще воющая и скрюченная от боли, упала на пыльный цемент, когда трос потащил ее извивающуюся, к выходу. Она не хотела выходить. Она боролась с древком огромной стрелы, она высекала искры из бетонного пола. Она еще немного повыла и поплевала. Но пошла.

— Адам, — мягко пожурил Кроу, — ты не хотел бы открыть дверь прямо сейчас?

Молодой священник отвернулся от этого зрелища, кивнул, и спеша выполнить приказание, споткнулся, запутавшись в собственных ногах.

Она подошла к чему-то за пределами отвратительного, когда солнечный свет ударил ее. Феликс никогда не слышал ничего, подобного этим крикам, никогда не видел ничего похожего на это размытое, вибрирующее безумие.

И этот огонь, это взрывающееся пламя, извергающееся из глубины ее кожи, словно выдутое наружу каким-то жестоким карающим давлением. Пламя выглядело нереально. Оно выглядело как десятки крошечных ацетиленовых горелок, вылетающих из нее.

Трос был безжалостен, таща ее через двойные двери здания, через тротуар и на улицу. Феликс не понимал, что следует за ней, пока не увидел, как все прикрывают глаза, пытаясь посмотреть.