Вампитеры, фома и гранфаллоны
Шрифт:
Каким образом?
Человек не может пребывать в мире с самим собой, если он несчастлив [так пишет Махариши в книге «Наука бытия и искусство жизни» (издательство Движения духовного возрождения, 1966)]. Те же достойные похвалы усилия, которые предпринимает Организация Объединенных Наций, только скребут по поверхности проблемы мира во всем мире. А вот если бы интеллектуальные и властные ресурсы государственных мужей во всех странах были бы направлены на популяризацию и внедрение практики трансцендентальной медитации в жизнь каждого человека, облик мира изменился бы за ночь… И пока государственные
– А что вы предлагаете сделать с такими людьми, как Линдон Джонсон и Джордж Уоллес? – спросил я последователя Махариши.
Мы стояли в отеле в толпе белой молодежи возле закрытой двери Его Святейшества. Юноша, которому я задал вопрос, являлся студентом Бостонского университета и гитаристом.
– Вы думаете, они тоже начнут медитировать? – продолжил я.
– Даже если они не будут этого делать, – ответил студент, – то изменятся к лучшему, потому что окружающие их люди станут более совершенными посредством трансцендентальной медитации.
Вот вам и еще одна привлекательная сторона новой религии: стоит вам нырнуть в глубины собственного сознания, как вы успешно решаете текущие проблемы жизни.
Здесь же, перед дверью гуру, стояла средних лет женщина, которая хотела поговорить с Его Святейшеством и узнать, правильно ли она медитирует. Ей казалось, неправильно. Как я понял, для этой женщины погружение в собственное сознание было таким же развлечением, как плавание по-собачьи в реке Кайахога в Кливленде.
– Насколько опасно медитировать неправильно? – обратился я к ней. – Можно заболеть или сойти с ума?
– Ни в коем случае, – отозвалась она. – Самое плохое, что может случиться, – вы будете разочарованы.
Да, это вам не на кресте висеть! И не попасться львам на ужин!
Ко мне подошел помощник гуру с кипой газет и журналов и предложил их взять. Это были «Лук», «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик», «Нэшнл обсервер», бостонские «Гералд трибюн» и «Глоуб», а еще «Нью-Йорк таймс мэгэзин», и во всех изданиях были большие статьи о Махариши.
На той неделе в прессе обсуждались три главные темы: пересадка сердца, поимка «Пуэбло» и Махариши. Махариши также выглядел очаровательно в «Тудей шоу», в «Тунайт шоу» Джонни Карсона и на Национальном образовательном телевидении.
Я спросил помощника:
– Вы настолько популярны, что тысячи людей немедленно готовы делать то, к чему вы призываете? Существует книга или брошюра, которую они могли бы купить?
– Нет, – ответил он. – И не будет никогда. Учитель должен сам показать вам, как следует переживать тонкие и деликатные состояния сознания, а потом проверить, верной ли дорогой вы идете.
– Скажите, – продолжил я, – а не могу я подойти к человеку, практикующему медитацию, и произнести: «Слушай, объясни мне, как ты это делаешь, и я сделаю то же самое»?
– Вы будете разочарованы.
В разговор вмешался парень из Бостона. Он рассказал о знакомой девушке, которая открыла свою мантру бойфренду. Делать этого нельзя, а она
– Это был ужасный поступок? – поинтересовался я.
И помощник гуру, и бостонец пожали плечами.
– Ничего ужасного в том, что вы могли бы сделать, нет. Поступок может быть мудрым и немудрым, – промолвил помощник.
Я все еще ничего не понимал.
– А что случилось с бойфрендом, когда он использовал мантру своей девушки?
– Он был разочарован.
Отмедитировав, Махариши вышел из номера и, поскольку личные интервью были одновременно обещаны множеству репортеров, он вынужден был организовать чудовищную по размерам пресс-конференцию в танцзале отеля.
Мы все спустились туда. На сцену положили оленью шкуру, на которую Махариши и уселся. Вертя в руках букетик желтых хризантем, он предложил нам задавать ему любые вопросы.
Махариши оказался милейшим человеком – седобородый весельчак небольшого роста, с коричнево-золотистой кожей, широкими плечами и мощной грудью. Глядя на его мускулистые руки и запястья, можно было бы подумать, что за свои пятьдесят шесть лет он немало потрудился физически. Но это не так. Как писал Сирил Данн в лондонском «Обсервере», Махариши начинал как физик, получив степень бакалавра точных наук в Университете Аллахабада. Сам же Махариши никаких личных сведений о себе не выдает – монах не имеет права этого делать.
Монахом он стал сразу после окончания университета, научившись у своих руководителей легкому способу медитации. Другие гуру не очень уважали его упрощенную технику, стремясь достичь просветления методами нарочито трудными, а подчас и гротесковыми. Перед смертью учитель Махариши велел ученику идти в мир и учить людей простой технике, что тот уже и делал в течение десяти лет.
В конце этого года Махариши вернется в Индию как простой монах, станет затворником и уже никогда больше не покажется на публике. Говорят, у него по всему миру четверть миллиона последователей, и его помощники продолжат дело по обращению новых и новых сторонников.
Я сидел на складном стуле в танцзале отеля, а позади меня расположилась пара сотен трансцендентальных медитаторов. Закрыв глаза, я ждал, когда поэзия, исходящая от этого святого человека, подхватит меня и унесет в таинственную Индию.
– Махариши, – произнес один из репортеров, – не чувствуете ли вы обеспокоенность ужасным положением дел в мире? Не кажется ли вам, что на мир слишком быстро надвигается темнота?
– Нельзя назвать комнату по-настоящему темной, – ответил Его Святейшество, – если вы знаете, где выключатель и как его можно повернуть.
– Вы говорите, что сознание по природе своей постоянно находится в поисках счастья. Какие свидетельства в пользу этого вы можете представить?
– Если человек сидит между двумя радиоприемниками, по которым идут разные программы, то он, естественно, отдаст предпочтение той программе, которая ему более приятна.
– Что вы думаете по поводу гражданских прав человека?
– А что это такое?
Проблему гражданских прав Его Святейшеству объяснили на примере темнокожих людей, которые – только потому, что у них темный цвет кожи, – не могут получить хорошее образование или приличную работу.