Вампитеры, фома и гранфаллоны
Шрифт:
Обучение необучаемых
Нельзя никого научить хорошо писать. Это умение есть нечто, что бог либо дает, либо нет. Большинство умных людей знакомо с этой истиной, однако количество писательских конференций неуклонно множится с каждым годом. В последнем апрельском выпуске журнала «Писатель» их перечислено шестьдесят восемь.
На следующий год будет еще больше. Они никому не приносят вреда. Они – как мягкая кегля Шму из комиксов Ала Каппа.
Пять лет назад я присутствовал при рождении одной из писательских конференций – Конференции писателей Кейп-Кода в Крэгвилле, штат Массачусетс. Об ее создании хорошенько помолились три жены местных священников,
Помню, дальше она заявила: «Мы полагаем, что уже утвердившиеся писатели получили бы немало удовольствия, помогая таким новичкам, как мы, сделать первый шаг на данном поприще».
И началось. В этом году звездой оказался Айзек Азимов. В прошлые годы таковыми были Ричард Ким и Жак Барзун. На первую конференцию прибыли двадцать шесть новичков от литературы, на следующую – сорок три, через год – шестьдесят три. В этом году, в августе, ожидается около сотни. Большинство слушателей – жены священников, дамы средних лет.
Так все и идет.
Недавно я поздравил одну из организаторов конференции, и она ответила: «Все мы получили огромное удовольствие. Писатели – одинокие люди, и им действительно нравится раз в год собираться вместе и обсуждать проблемы, которые им в равной степени интересны».
Это самая забавная сторона дела: представление, что каждый, кто приезжает на писательскую конференцию, является писателем. Услужливо вспоминаются иные формы летнего отдыха: врачебные конференции, где каждый из присутствующих считает себя врачом; юридические конференции, где все полагают себя юристами; и так далее. Можно даже организовать конференции клана Кеннеди, там каждый участник почувствует себя каким-то образом связанным с семьей Кеннеди.
«Кто приезжает на писательские конференции?» – спросите вы. Случайная выборка из двадцати слушателей будет содержать шестерых недавно разведенных обоего пола, троих замужних домохозяек средних лет, пятерых школьных учителей без признаков пола и возраста, двоих бабушек, смахивающих на старых лис, милого пожилого вдовца, полного правдивых историй о работе на железной дороге в Айдахо, одного действительного писателя и врача-терапевта с сорокалетним стажем, который за время работы накопил секретных сведений о больных на целый миллион и хочет все это продать киношникам.
«Как на писательских конференциях обстоит дело с сексом?» – спросите вы. Писатели являются сюда, естественно, не за сексом. Они ненавидят эти конференции. Их интересуют деньги. Они – настоящие зомби. Забрав свои чеки, отправляются домой. Здесь есть исключения, которые только подтверждают правила.
Еще она писательская конференция родилась на моих глазах совсем недавно – 18 июня. Я запомнил дату, поскольку в тот день проводилась вечеринка, посвященная знакомству с факультетом студентов Западного Иллинойского университета, что в Макомбе, штат Иллинойс. На тот же день была назначена Западно-Центральная писательская конференция, спонсором которой выступил университет. Вечеринку и конференцию проводили в мотеле «Тревелодж» в Макомбе, между прачечной и баром, где продавалось корневое пиво «Рутбир». На кампусе выпивка запрещена – таковы правила.
Основателем и руководителем этой конференции была не жена священника, а молодой, вечно жующий сигару преподаватель английской литературы Э. У. Джонсон. В рекламной брошюре конференции он написал, что был продавцом
– Ничего не понимаю, – говорил он, перекрывая голосом льющуюся фоновую музыку и рев машин, участвующих в соревнованиях по дрэг-рейсингу на шоссе. – У нас такие же хорошие писатели, как и на других конференциях.
Хотя писательский состав был так себе – серединка на половинку. Был я, кого в брошюре обозначили как «ведущий черный юморист в американской литературе»; Ричард Йейтс, «вероятно, величайший из живущих американских авторов короткого рассказа»; приехал Джон Клеллон Холмс, «официальный биограф поколения битников, недавно закончивший роман «Абсолютные идиоты», написанный с точки зрения «белого юмора», и наконец явился Фредерик Уилл, «один из наиболее разнообразных по творческим интересам писателей Америки, активно публиковавшийся (восемнадцать книг) как поэт, автор нефикциональной литературы и переводчик».
Джонсон признался, что поначалу был вообще уверен только в пяти слушателях, а потом выдал, что сам никогда не присутствовал на писательских конференциях. Я спросил, как он додумался проводить подобную встречу, и он ответил, что привлекли его отнюдь не деньги. Как организатор он получал то, что обычно получал в качестве преподавателя. А так он искренне хотел помочь писателям.
Вечеринка закончилась в полночь. Все уехали домой, за исключением самого Джонсона, пары писателей да недавно разведенной девушки – ушла от араба, как она призналась. Мы сидели вокруг плавательного бассейна, вдыхая хлор и окись углерода.
– Знаете, почему не пришло больше людей? – спросила девушка.
– Нет, – покачал головой Джонсон.
– Потому что «Макомб, Иллинойс» звучит как адская дыра, а «Западный Иллинойский университет» – как захолустная школа, – объяснила она.
То, что сказала эта девица, звучало разумно. Писательские конференции следует проводить в Акапулько под эгидой одновременно Гарварда и Оксфорда и сразу же, через неделю, всем участникам выдавать писательские лицензии.
Вместе с тем из всех конференций, о которых мне известно, самая серьезная и заслуживающая уважения проводится примерно в такой же дыре, как Макомб, – в Блумингтоне, штат Индиана. Хозяин конференции – Университет штата Индиана. Отличный, кстати, университет.
Что вызывает восхищение в принятом здесь подходе, так это убеждение, что ни один начинающий писатель не способен за одну дурацкую неделю ни узнать что-либо, ни научиться чему-нибудь. Серьезно думающий об этой профессии человек обязан ежегодно являться сюда, чтобы можно было оценить его прогресс, а между конференциями должен писать и писать так, чтобы отваливалась рука.
Все мы четверо, суперзвезды, освещавшие провал конференции в Макомбе, были до этого преподавателями на писательском семинаре в Университете штата Айова. Именно там Э. У. Джонсон получил степень магистра гуманитарных наук. Я бросил работу там по прошествии двух лет – не со зла, а оттого, что размяк и совсем забросил собственную писанину: приезжавшие в Айову слушатели были столь талантливы, чутки и продуктивны, что занятия с ними могли продолжаться целыми днями и ночами. Пришлось послать все это к черту.