Ванго. Между небом и землей
Шрифт:
— Что случилось? — спросил он.
— Мы засекли вашего нелегала. Агент Хайнер его нашел.
— Я заметил, что кто-то в темноте поднимается по лесенке, окликнул его несколько раз, но он не ответил. Он явно пытался удрать через верхний люк.
— Разве там наверху есть какой-то люк? — спросил Макс Грюнд.
— Да, — неохотно ответил Эккенер. — Через него выходят наружу, чтобы залатать обшивку цеппелина.
— Но этого люка нет на моем плане.
— Плевать я хотел на ваш план. Мое дело — заниматься
И Эккенер обратился к Хайнеру:
— Где он сейчас?
— Я его оглушил, он валяется там, на полу, возле винной кладовой.
— Он сопротивлялся?
— Я успел схватить его за ноги, когда он уже влезал в люк. Он кричал, что ему лучше умереть. Мы схватились…
«Бедный малыш», — подумал капитан и сказал вслух:
— Я хочу его видеть.
— Вы его увидите только с моего разрешения! — рявкнул Грюнд.
— Тогда я вас немедленно высажу.
— Я представитель полиции рейха!
— Да, но мы сейчас в Италии, уважаемый. И ваш рейх здесь бессилен. По крайней мере сейчас.
Максу Грюнду стало не по себе: этот старый псих вполне мог осуществить свою угрозу. Поколебавшись, он сказал:
— Я вижу, вас очень заботит этот человек. Хочется верить, что это не вы помогли ему проникнуть в дирижабль, командир. Ладно, ведите нас, Хайнер.
Через минуту они добрались по узкому переходу до площадки. В полумраке виднелось тело человека, лежавшего лицом вниз. Эккенер поднимался последним.
— Вы его знаете? — спросил Грюнд.
Да, командир Эккенер узнал его даже в темноте.
— Так вы знаете этого человека? — выкрикнул Грюнд.
— Да, — сознался Эккенер, — я его знаю.
— Кто же это?
Капитан вытер платком взмокший лоб.
— Это мой повар Отто Манц. Ваш помощник вырубил моего повара.
Макс Грюнд перевернул безжизненное тело.
И верно, это был номер 39, шеф-повар цеппелина.
Эккенер схватил Франца Хайнера за шиворот.
— Вон отсюда! Приведите доктора Андерсена и четырех человек, чтобы перенести Отто вниз!
— А вы, — продолжал он, повернувшись к Грюнду, — вы отныне будете делать только то, что я прикажу. Поскольку вы находитесь в моем цеппелине.
На это Макс Грюнд ответил с напускной кротостью:
— «Граф Цеппелин» принадлежит фюреру и Третьему рейху. Вы здесь не хозяин. Я могу раздавить вас, как старую собаку на шоссе.
Эккенер оцепенел от этой дикой злобы. Значит, отныне все порядочные люди стоят не больше, чем раздавленная собака на обочине?
— Вы…
Капитан даже не смог продолжить.
— Вы…
Тут он был беспомощен. Он не умел говорить на таком языке. Макс Грюнд засмеялся Эккенер впервые видел его смеющимся, — подошел к нему и потрепал по щеке:
— Ну вот, теперь, я вижу, ты понял.
С этими словами
Отто Манц медленно приходил в себя.
Эккенер, с комком в горле, наклонился к нему.
— Все будет хорошо, Отто. Сейчас вас перенесут в офицерскую каюту. Но скажите, что вы тут делали?
— Леди…
Эккенер насторожился.
— Я решил умереть. Выбраться наружу и броситься в пустоту.
— Ну-ну, все обойдется, старина, — утешил его капитан.
— Леди… — повторил Отто. — Она меня не узнала!
Эккенер с улыбкой потер щеку.
— Ах вот оно в чем дело…
— Леди…
— Вам больно?
Отто не отвечал, и Эккенер заговорил сам:
— Вы слишком много работаете. Я тут было подумал, не дать ли вам в помощь какого-нибудь парня, чтобы помогал в кухне? Но в конечном счете понял, что это невозможно.
Отто жалобно простонал и повторил:
— Она меня не узнала!
Командир вздохнул.
— Ох уж эти женщины, старина… эти женщины…
Странное дело: неожиданно на обоих снизошел покой. Двое мужчин, оскорбленных, униженных, беседовали, как близкие друзья, сидящие ночью, под звездным небом, где-нибудь на полянке. Они обменивались обычными, банальными словами. Но иногда и банальность лечит душу.
— Ах уж эти женщины…
Эккенер растянулся на площадке рядом с поваром, подложив руки под голову.
— Сам я познакомился со своей будущей женой на земле, — сказал он. — Так оно вернее. В воздухе все как-то нереально. Атмосфера просто сказочная — наш дирижабль, Африка, Амазония, шальные ветры над горами Шварцвальда. Неужели вы верите в любовь над облаками?
Отто слушал командира, закрыв глаза.
— Да, в воздухе все выглядит сказочным, старина. Вот люди говорят: вы летаете, вы видите весь мир. Да, это верно. И это прекрасно. Но однажды полет кончается, и сказке тоже приходит конец. Начинаешь трезво смотреть на вещи. А воздушный роман становится далеким воспоминанием. Женитесь только на земле, Отто! Найдите себе обычную, земную женщину, которая будет вам под стать.
Отто несмело улыбнулся в темноте.
— Которая будет вам под стать, — повторил Хуго Эккенер. — Надежную жену, которая никуда не исчезнет, не испарится, стоит лишь дунуть на нее. Ну как, старина, вы подумаете над тем, что я сказал?
— Я подумаю, командир.
И Отто с трудом повернулся на бок, чтобы лучше видеть Эккенера:
— Командир… я хочу вам сказать… я слышал, как этот шпик говорил с вами. Вы не должны ему позволять…
Эккенер вскинул голову. Он почуял рядом чье-то присутствие. Обведя глазами темное пространство, он подождал с минуту, но тут послышались голоса поднимавшихся к ним людей. Он торопливо прошептал: