Vanitas
Шрифт:
— Вот-вот, — охотно согласилась Иза. — И я о том же. Герцог, конечно, видный и опытный мужчина, и я понимаю, почему он может вскружить голову молодой невинной девушке. — Люц заскрипела зубами, а Иза продолжила: — И всё же лучше обрати внимание на кого поближе и посвободнее. Принц Кейран, например, достойный и уважаемый юноша.
Люция нахмурилась и бросила через плечо подозрительный взгляд.
— Почему он? Тот же Рафаэль или — простите Предки! — Далеон ближе мне по возрасту.
Иза замерла, точно её поймали с поличным,
— Виктор состоит в его Дворе, — словно заученно начала перечислять женщина: — Первый принц благоволит ему. А главное — у него сейчас нет ни невесты, ни пассии.
«Ох, знала бы ты о Розалии!» — с сожалением подумала Люция и покачала головой.
— Он жестокий садист, — сказала вслух. — Все об этом говорят.
— Пустое, — Изабель мягко улыбнулась и погладила её по плечу. — Это всего лишь пересуды скверных языков.
«Ах, если бы!» — про себя ответила Люция, с горечью глядя в совершенно убежденное в своей правоте лицо приёмной матушки.
— Присмотрись к нему получше, — мягко увещевала она. — У каждого имеются недостатки, но ведь есть и достоинства. Он воспитан, опрятен, умен, трудолюбив…
— ... и он будущий Император, — с циничной усмешкой закончила за неё Люция, рассматривая свое отражение. Буйные черные локоны, прихваченные у висков заколками, спускались до талии и контрастировали с цветом платья. Тонкая белая шея, горделивая посадка головы, полная грудь, «аппетитная» фигура в струящемся белом бархате с золотистым кантом, вышивкой и редкими вкраплениями рубинов, так напоминающих капли крови, на груди, длинных рукавах, подоле.
В этом наряде она, прям, жертва голодного хищника. Раненная антилопа.
Изабель откровенно любовалась ею.
— Из тебя бы получилась чудесная Императрица, — на выдохе вымолвила она.
Люция безрадостно хмыкнула.
— Человечки не становятся императрицами.
«А тем более — полукровки».
Еженедельный ужин проходил как обычно.
Полутёмная зала с длинным столом посредине сверкала мрачной роскошью, мерцали канделябры на столе и факелы на каменных стенах, отсветы огня дрожали на начищенной серебряной посуде и играли в драгоценных камнях, глубокие тени красиво очерчивали лица, тихо звенели столовые приборы и хрустальные бокалы.
Вот только на этот раз Кейран, восседавший во главе стола, приказал настойчиво попросил Люцию сесть ближе, и теперь её да шестого принца разделял один лишь стул.
Нервное соседство. Особенно с учётом того, что Далеон от её близости как-то весь неуловимо подобрался, напрягся в плечах, словно готовился к смертоносному прыжку, хотя продолжал изображать на лице холодную скуку.
А вот Люция ерзала на стуле и боялась случайно заляпать соусом своё белое платье или излишне громко скрипнуть ножом по тарелке, чтоб
Последние как раз нервировали больше всего. Пусть фарси старательно их игнорировала.
Внутри снова и снова свербел вопрос: знает ли Кейран, что она шпионка герцога? Догадался ли? Подозревает ли?
А подозрения очень и очень вероятны, ибо слишком уж пристально он её разглядывает. Другого объяснения его вниманию девушка не находила.
И первый раз за много лет молилась, чтоб званый ужин закончился поскорее. Её даже вкусные роскошные яства не радовали и ощущались на вкус как пепел.
— Что ж, — вдруг прервал гнетущую тишину Кейран. Отложил вилку, вытер тонкие губы салфеткой. — Какими успехами порадуете на этот раз?
— У нас новая хореография! — с готовностью прощебетала Меридия. И Люц впервые задумалась, что принцесса неспроста, обгоняя всех, отвечает на вопросы Первого. Она готовится. Не позволяет повиснуть тишине. Принимает удар, отведённый Далеону, на себя.
Возможно, «рыбёшка» и правда его любит.
— И кто постановщик? — поинтересовался лэр и взгляд его почему-то упал на Люцию.
Она поёжилась, ощутив сквознячок.
«Э-нет, голубчик, очередь пока не моя».
— Ваша покорная слуга, — горделиво задрала нос амфибия.
Кейран не сводил глаз с фарси.
— Вам не чуждо чувство прекрасного, лэра, — отвечал, даже главы в сторону принцессы не повернув. — Уверен, шоу выйдет занимательным.
— О, да, — пираньей оскалилась Меридия. — Вы надолго его запомните.
Она многозначительно глянула на Люцию, и в лице её вспыхнуло злое торжество и предвкушение.
Люц скрипнула зубами и невозмутимо пережевала горошек.
Разумеется, Меридия торжествовала. Она так поставила партии, что Люции постоянно приходилось обороняться то от неё, то от Далеона, то от всех сразу.
На сегодняшней тренировке шестой, непонятно от чего, был в столь дурном расположении духа — а при виде Люц взъелся лишь сильнее — что задавил девчонку чередой яростных стремительных атак в два счёта. Сверкнул бешеной синевой глаз, сделал подсечку, навалился и вонзил клинок в пол над её головой, с такой силой, что плитки треснули.
У Люц сердце удар пропустило, а затем заколотилось как оголтелое. Щёки запылали. А этот… гадский принц, тяжело дыша, наградил её странным взглядом, поджал чувственные губы, и, словно извиняясь, провёл дрогнувшей рукой по её волосам и щеке. И так же резко поднялся, отвернулся, и сделал вид, что ничего особого не случилось.
Придворные переглянулись и… тактично промолчали. Одна только Люц возмущенно хватала ртом воздух, но так и не осмелилась задать вопрос, что на него нашло. Потому что подозревала ответ, и он заранее ей не нравился.