Vanitas
Шрифт:
— Бросил, — ответил задумчиво, в хмуром взгляде на миг промелькнула осмысленность, но тут же скрылась в тумане. — Я выпил перед сном какой-то чай со странным вкусом, но Орфей уверил, что всё в порядке.
— Орфей!.. — охнула Люция и сразу догадалась, в чём дело. Химер всё же подлил шестому снотворного (возможно, вкупе с чем покрепче) по указке Рафаэля. И теперь… теперь Далеон не совсем вменяемый. Бредит.
И что с ним, прикажете, делать?
— Далеон, — она обхватила руками его гладкие щёки и попыталась поймать блуждающий взор. — Далеон. Послушай. Тебе лучше вернуться в покои
Дарси фыркнула на неё и потопталась на месте, но протеста не выказала, и то хлеб.
— …Я так и быть помогу тебе.
— Зачем? — поднял брови он. — Я и так сплю. Иначе почему… — его пальцы зарылись в её волосы и властно обхватили затылок, дыхание стало частым и прерывистым, глаза потемнели, язык лизнул пересохшие губы, — …ты не отталкиваешь меня?
Дыхание перехватило. Губы застыли в миллиметре от губ. Кровь зашумела в ушах.
— Назови меня своим Повелителем, как обычно, — страстно прошептал он с вымученной усмешкой. — Назови… и поцелуй, — тихий стон-мольба оглушил Люцию.
Далеон потянулся к ней, как росточек к солнцу, и она, изумлённая и растерянная, только в последний миг смогла отвернуться, и горячий поцелуй обжёг её скулу. Удивительно нежные уста двинулись дальше, к углу рта. Так трепетно и жарко.
Она задохнулась.
Даже в самой дурной фантазии Люция не могла представить подобного от своего личного мучителя. Врага! Жестокого мальчишки!
Быть может, это она спит? Рухнула без сил от истощения, отрубилась прямо на полигоне и бредит. Ибо не может такого быть! Не может Далеон Ванитас, спесивый придурок-принц, так себя вести! Не с ней!
Однако полуприкрытые ресницы принца трепетали крыльями бабочки и отбрасывали чёткие тени на его щёки, цепкие пальцы слишком ощутимо стискивали затылок и талию, а крепкое тело, притиснувшееся к её телу, источало заметный жар.
«Это не сон!», — в ужасе заключила девушка.
Голова закружилась. Люция таращилась в пол, на стойла, на шестого и не ведала, что ей делать.
Ступор. Отупелый ступор и быстро подкрадывающаяся паника охватили её. И когда ласковый поцелуй прихватил её нижнюю губу, Люция неистово забилась в его жадных объятьях.
Принц не ожидал такого напора, опешил, и девушка вырвалась из ослабевших рук. Её щёки пылали, уста ещё хранили чужое тепло, горели. Или то была лишь иллюзия? Неважно!
Шестой глянул на неё оторопело и очень жалобно — словно она, злодейка такая, доброго и преданного пса вдруг пнула — и нетвердо шагнул вперёд, протянув ладонь.
— Люц?..
Она отшатнулась и выпучила глаза.
— Н-не подходи! Ты не в себе!
— Нет. Я… — сглотнув, вымолвил он, но Люция не стала слушать, оттолкнула его с дороги и побежала прочь, к чёрному выходу, на улицу.
А там её ждала не менее шокирующая сцена.
Эстелла Ванитас упоённо целовалась с каким-то всадником на заднем дворе конюшни. Он, не слезая с коня, склонился к ней, она, привстав на мысочки и сладко жмурясь, лобзала его уста, щеки, подбородок и прерывисто
— Любимый... Я уже скучаю… Не хочу отпускать… Как я буду без тебя?..
А парень отвечал:
— Дорогая… Мне нужно идти… Срочное послание для амфибий… Я должен доставить… Уже так поздно… Смотри, за тобой явилась фрейлина.
Краска слетела с лица принцессы, она резко обернулась и впилась дикими глазами в Люцию. Фарси застыла на месте, растерянно хлопнула ресницами, оглянулась в поисках возможных «фрейлин» и только потом с сожалением признала, что любовник Эстель говорил о ней.
— Вы же подруга моей Эстель? — громче вопросил он, беспрестанно щурясь. Плохо видел в темноте? Не мог разглядеть? Что ж не зря она встала в тени козырька.
Принцесса напряжённо молчала, не сводя с неё глаз. Она-то прекрасна видела, кто затаился в ночи, но ни словом, ни жестом не могла солгать и подтвердить, что Люция её прислужница. Только сказать об обратном, но что тогда случится?
Фарси шагнула вперед, чинно сложила руки на животе и коротко поклонилась.
— Да. Добрый вечер… — короткий скользящий взгляд, легкий шок от увиденного: — несс?..
«Он человек! Человек!» — завопил внутренний голос. У юноши не торчали из-под каштановых завитков заострённые уши, и лицо не сияло фальшивым совершенством форм и линий. Оно было симпатичным, но простым, даже — добродушным.
— …Я пришла предупредить принцессу. Эта часть замка ещё не спит, тут ходят… всякие, — протянула с намёком. — Вас могут увидеть.
И ничем хорошим для смертного это явно не кончится.
Эстела сморщила носик, будто услышала её мысли, любовник же благодушно ответил на приветствие «фрейлины» и снова повернулся к принцессе, взял её маленькие ладони в свои крупные.
— Видишь, любимая, нам обоим пора. Обещаю привезти тебе из Альфарда самые лучшие жемчуга. Ты сможешь пустить их на свои новые протрясающие наряды и украшения. Или хочешь чего-то ещё?
Эстель шумно вздохнула и порывисто поцеловала его.
— Ничего не хочу, — прошептала. — Просто будь осторожен и возвращайся скорее. Для меня это будет лучшим подарком.
Юноша растроганно улыбнулся, с щемящей нежностью погладил её по щеке, чмокнул в лоб напоследок, кивнул Люц на прощание и пришпорил коня.
Фарси встала за плечом лэры, и они вместе глядели посланнику в след, пока силуэт не скрылся в сизом тумане.
— Спасибо, что притворилась, — нарушила тишину Эстель.
— Я думала, вы, террины, презираете людей, — хмыкнула Люция. — А не любитесь с ними.
— Мы презираем полукровок, — поморщилась лэра. — Они как больная мозоль, напоминание о том, что мы вырождаемся, слабеем. Людьми большинство из нас не брезгует, как бы отвратно это для тебя не звучало. Просто… — она тяжело вздохнула и всплеснула руками. — Ты когда-нибудь видела террина без морока?! Мы чудовища. Ужасные, внушающие страх, иногда — омерзительные. Мой братец, Леон, не в счёт, — фыркнула. — Он слаб магически, потому даже без иллюзий похож на человека, причём — симпатичного. Он исключение, а не правило. Люди другие… быть может, не такие совершенные лицом и телом, но настоящие.