Вардаэсия
Шрифт:
— Что он запомнил? — вздохнула Алекс.
— Что мой отец прочитал его мысли и узнал, что ты была в прошлом, но прежде чем стереть память, он сказал, что на него не Заявляли права, и не видел причин рассказывать все Эйвену.
Алекс вздрогнула, осознав, насколько катастрофичным могло бы быть это знание в то время, если бы Маркус решил поделиться им.
— Он также сказал… — У Джордана снова перехватило горло. — Он также сказал, что мне повезло, что у меня есть Биар в качестве друга, и сказал
Алекс потянулась и положила ладонь на его руку, видя, как бурные эмоции переполняют его лицо.
— Он был ублюдком, — прошептал Джордан, словно пытаясь напомнить себе. — Но он все же был моим отцом. Я не знаю, как совместить то, что произошло вчера, и то, что рассказали мне твои родители, со всем остальным, что я знаю о нем. Пока нет. Однажды мне придется столкнуться со всем этим лицом к лицу и с моей матерью, но до тех пор… можем мы просто… можем мы больше не говорить об этом?
Алекс подошла и обняла его.
— Мы можем это сделать, Джордан, — тихо сказала она ему. — Но если ты когда-нибудь захочешь поговорить, я буду… — Она резко замолчала, понимая, что, возможно, не сможет довести до конца то, что собиралась предложить.
Джордан отстранился и пристально заглянул ей в глаза.
— Ты будешь рядом со мной, я знаю. — Твердо добавил он: — Ты будешь там, Алекс. — Его голубые глаза прояснились, и намек на улыбку пробился сквозь затененные черты, тронув губы, когда он продолжил: — Прежде чем мы это узнаем, ты станешь старой, седой и уродливо морщинистой.
— Уродливо морщинистой? — Алекс хлопнула себя по груди. — Во-первых, это не очень приятно. Старики могут быть морщинистыми, но в них есть очарование. Это дубы мудрости.
Джордан фыркнул.
— Дубы мудрости? Откуда ты берешь это дерьмо?
— А во-вторых, — сказала Алекс, игнорируя его вопрос, — однажды ты тоже станешь старым и седым. Это означает, что ты тоже будешь «уродливо морщинистым».
Указав на себя, Джордан ухмыльнулся и сказал:
— Видишь это лицо? Генетически невозможно, чтобы это было что-то, кроме привлекательности.
Алекс закатила глаза, но внутренне она парила в воздухе в тот беззаботный момент, который они разделили после такого трудного разговора.
— Ты бы дал Нийксу шанс заработать свои деньги по шкале скромности. Я никогда не встречала никого более тщеславного, чем он.
Джордан внимательно наблюдал за ней, как будто опасаясь, что ее горе может проявиться снова, но когда подруга продолжила открыто улыбаться, он просто улыбнулся в ответ и сказал:
— Я не знаю, о чем ты говоришь. «Скромный» — мое второе имя.
На этот раз настала очередь Алекс фыркнуть, но прежде чем успела ответить, Д.К. и Биар вернулись в комнату, их руки были нагружены тем, что выглядело так, будто еды хватило бы на целый
— Мы не знали, чего хотят все, поэтому взяли немного всего, — объявил Биар, бросая свою ношу на кровать Алекс. — Хорошо, что в Комнате отдыха нет ограничений.
— Шоколад мой, — предупредила Д.К., бросая поднос на собственную кровать, прежде чем рухнуть на нее. — Но я готова поделиться, так как это подобает принцессе.
— Я не принцесса, но все равно готов поделиться, — сказал Биар, плюхаясь рядом с подушками Алекс и беря плитку шоколада. — Давайте, вы, двое. Копайте глубже.
Алекс и Джордан не нуждались в дальнейшем поощрении, равно как и в напоминании о том, что у них было занято время. В этот момент Алекс была полна решимости просто наслаждаться обществом друзей, пока они восторгались подношением, с которым вернулись Д.К. и Биар.
— Ребята, вы помните, как мы это сделали в первый раз? — спросила Д.К., наклоняясь к Джордану и крадя немного его попкорна с медом.
— Я этого не помню, но помню, как слышал о том, как вы трое пробрались в химическую лабораторию, чтобы приготовить мой торт-сюрприз ко дню рождения в этом году, — сказал Биар, его темные глаза наполнились весельем.
Алекс и Д.К. обе подавились смехом, в то время как Джордан застонал.
— Я и забыла об этом, — сказала Алекс, вспоминая, как они хотели приготовить что-то особенное для Биара, но поскольку в Комнате отдыха не было кухонных принадлежностей, им пришлось проявить творческий подход.
— Хотел бы я забыть об этом, — проворчал Джордан, прижимая руку, которая не обнимала Д.К., к своему животу. — Меня рвало три дня.
— Синим, — поправила Д.К.. — Тебя три дня рвало синим.
Алекс хихикнула, а Биар сухо сказал:
— Для трех человек с разумным интеллектом можно подумать, что один из вас мог подумать о том, что еще готовилось в лабораторных печах в тот день.
— Мы не можем все быть гениями, — сказал Джордан, бросая немного попкорна через всю комнату в Биара. — Ты должен благодарить нас за ту мысль, которую мы вложили в твой подарок.
— Если мне не изменяет память, ты не смог удержаться, чтобы не попробовать торт, прежде чем отдать его мне, — сказал Биар все еще сухим тоном. — Ты должен винить только себя.
— Знаешь, он прав, — сказала Д.К. Джордану, ухмыляясь. — Мы с Алекс ждали. А ты — нет.
— И я платил за последствия, — ответил Джордан. — Три дня. Даже Флетчер не мог мне помочь. «Лучше снаружи, чем внутри» — вот что он сказал. Можете в это поверить?
Алекс снова рассмеялась, и она была не одна.
— У нас здесь были действительно хорошие времена, — сказала Д.К., оглядывая их всех. — Грустно думать, что нам осталось быть вместе всего год или около того.