Вардаэсия

Нони Линетт

***

Зайлин была нехарактерно уступчива к просьбе Алекс принести немного лэндры на завтрак. На самом деле, всем ее друзьям дали чаши с подогретой регенерирующей жидкостью, и, судя по их вздохам облегчения, Алекс не могла не гадать, как долго они находились на вечеринке прошлой ночью.

Забавляясь тем, как они взбодрились почти сразу после того, как выпили напиток, Алекс почувствовала облегчение, когда она также смогла избавиться от недосыпа, чувствуя себя готовой встретить день… и Врата.

Несмотря на прилив энергии, когда их

пригласили на стадион, она не смогла подавить волнение, вызванное осознанием того, что осталось всего два дня испытаний. Если они одержат победу сегодня, то так или иначе, завтра они вернутся в свой мир после Врат, и Алекс понятия не имела, что может их там ждать. В то время как сейчас был ее шестой день в Вардаэсии, добавленный к дополнительному дню, который она провела, блуждая по пустыне Тиа Аурас, в Медоре прошла почти целая неделя — неделя, где могло случиться все, что угодно. Сама мысль об этом заставляла ее сжиматься до такой степени, что ей приходилось постоянно напоминать себе жить настоящим моментом и сосредотачиваться на одной проблеме за раз.

— Сегодня наши соперники столкнутся либо с Вратами Доверия, либо с Вратами Жертвоприношения, либо с Вратами Суда, — объявила Саэфии, когда арки закончили вращаться и опустились в затянутый облаками промежуток. Императрица отвернулась от ликующей публики и посмотрела прямо на Алекс и ее друзей. — До сих пор вы производили на меня впечатление, смертные… вы производили впечатление на всех нас. Но вам все еще предстоит преодолеть еще две проблемы. Так что выбирайте сегодня с умом. И пусть свет будет проводником на вашем пути.

Алекс медленно повернулась, чтобы посмотреть на трое огненных Врат, прежде чем повернуться лицом к друзьям.

— Доверие, Жертва, Суд. Я не могу сказать, что хочу рисковать в чем-то из этого.

Покачивание головами, которое она получила в ответ, сказало ей, что она была не единственной.

— Мы зашли так далеко, — сказал Джордан, его оптимизм был притворным, но оцененным по достоинству. — Ты справишься, Алекс. Веди, и мы последуем за тобой.

«Веди, а мы последуем». Так было всегда… ее друзья доверяли ей, куда бы она их ни вела. Она просто надеялась, что продолжит доказывать, что достойна их преданности, их веры. Потому что если в чем-то новое пророчество и было верно, так это в том, что друзья были ее семьей. Они придавали ей силы, они придавали ей мужества. Она была бы потеряна без них.

Зная, что они были рядом с ней, как и всегда, Алекс подошла к краю помоста и, прыгнув с разбега, проплыла через случайно выбранные Врата.

Когда вышла с другой стороны, то знала, где приземлилась, она просто не знала почему.

Но когда окинула взглядом знакомый пейзаж, испещренный угасающими лучами солнечного света, и обдумала слово, которое вспыхнуло у нее в голове во время путешествия через Врата, сердце Алекс начало колотиться, колотиться, колотиться в ее груди.

— Почему мы снова вернулись в Раэлию?

Вопрос Биара предупредил Алекс о прибытии

остальных, но она не смогла ему ответить. Не потому, что она не знала, а потому, что не могла вымолвить ни слова из своих онемевших губ. Она могла ошибаться… надеялась, что ошибалась. Но она была в Раэлии только однажды, на закате… И если это было еще одно путешествие в ее воспоминание, как она подозревала, то…

— Вы вошли во Врата Суда, — голос Саэфии эхом разнесся по окруженной грибами поляне, и Алекс потребовалась вся сила воли, чтобы не упасть на колени. — Как и в случае с вашими предыдущими заданиями, если в какой-то момент вы не сможете больше терпеть, крикните «стоп», и ваш вызов немедленно завершится.

Саэфии не нужно было предупреждать их, что это приведет к мгновенному провалу… все уже знали.

— По крайней мере, мы приземлились не у Врат Жертвоприношения, — сказала Д.К., оглядывая поляну. — Суд не может быть слишком плохим, верно?

Тело Алекс начало дрожать, сначала мелкой дрожью, пока Саэфии говорила, но после её слов, девушку стало трясти сильнее. Но никто из ее друзей этого не заметил, и они не видели ее бледного лица. И это было потому, что они были отвлечены двумя людьми, появившимися на краю поляны, размытыми на тропинке Валиспас.

Одной из этих двоих была Алекс.

Другим… Эйвен.

— Что за черт? — прошептал Джордан. Но остальные шикнули на него, так как Эйвен начал говорить.

— Ты помнишь это место?

Одетая в серебристое платье, которое было лишь немного менее красивым, чем золотое, в котором она была прошлой ночью, Алекс из воспоминания казалась совершенно непринужденной с Эйвеном… потому что в то время так оно и было.

— Да, — ответила она.

— Ты помнишь, что ты сказала мне той ночью?

Быстро покачав головой, Эйвен продолжил:

— Ты сказала, что никто не может сказать нам, что мы должны чувствовать.

Воспоминание разыгралось в ярких деталях, когда Эйвен продолжил объяснять, как он пришел к осознанию того, что его убеждения были неправильными; как ему все еще не нравилось так много отдавать смертным, но он отказался от своего крестового похода против них… потому что она убедила его сделать это.

Алекс с болезненным ужасом наблюдала, как он протянул руку и нежно прижал пальцы к ее обнаженной щеке под изящной маской, которую она носила.

Она услышала коллективные вздохи своих друзей, когда стали известны причины, по которым Эйвен отказался от своей смертельной ненависти, как в его нежных действиях по отношению к ней, так и в его словах, когда сцена продолжалась.

— Эйлия, ты должна знать, как я к тебе отношусь.

Тогда и сейчас эти слова были подобны удару в живот Алекс. Ее воспоминание о себе уже начало отступать с поляны вглубь леса, а Эйвен следовал по пятам. Как будто к настоящей Алекс и ее друзьям была привязана ниточка, их тоже тянули сквозь деревья, слыша душераздирающие признания, срывающиеся с губ Эйвена.