Вардаэсия
Шрифт:
Одна за другой смертные расы пали.
А потом… ее друзья.
Биара и всю его семью повесили в клетках из Мирокса и оставили умирать.
Заявленная Д.К. выполнила приказ Эйвен убить короля Аурелия и королеву Осмаду, прежде чем обратить клинок на себя.
Собственных родителей Алекс пытали, прежде чем их крики превратились в тишину.
Это продолжалось и продолжалось, пока пейзаж не сменился окровавленным полем битвы в Акарнае.
Там Алекс пришлось наблюдать смерть всех тех, кто остался, одного за другим.
Дарриус. Флетчер. Картер. Охотник. Финн.
Генералы Дрок и Тайсон мертвы.
Джира мертва. Деклан мертв.
Остальные ее одноклассники и учителя мертвы.
Все… мертвы.
А затем ей пришлось снова выдержать бой между Кайденом и Заявленным Джорданом, наблюдая, как Эйвен пронзил Аэнарой Кайдена в спину неожиданной атакой, после чего мстительный меярин полоснул своим клинком по основанию шеи Джордана.
На этот раз Алекс не уткнулась лицом в грудь настоящего Кайдена, в отличие от своего «я» в воспоминании, которое теперь делало это с его аватаром. Хотя он однажды сказал ей, что ему снились проблески видения будущего, свидетелем которого она была, она была уверена, что он видел не все это. Только Нийкс знал всю правду, наблюдая, как все разыгралось после того, как она Заявила на него права. Для всех остальных она поделилась лишь мельчайшими подробностями, но теперь…
Теперь они знали все.
И на этот раз Д.К. был не единственной, кого рвало.
Когда декорации переместились на руины некогда прекрасной Мейи, они слушали, как Эйвен, уничтожив смертных Медоры, нацеливается на людей Фрейи — все из-за его ненависти к ней — и как Тиа Аурас вмешиваются, чтобы остановить его. По крайней мере, Алекс была рада, что золотые манжеты означали, что их бессмертные зрители сами убедились, насколько важна их помощь. Если бы они не поверили словам Алекс, у них не было бы другого выбора, кроме как поверить в то, чему они сейчас были свидетелями.
Кроме… точно так же, как она поняла, размышляя о смерти Уильяма всего два дня назад, части видения уже были лишними. Джордан больше не был Заявлен. Рока все еще был жив. И хотя Астоф был убит, это не от руки Эйвена.
Возможно, это были тонкие различия. Но Алекс понятия не имела, какие изменения они будут означать в будущем.
Однако прямо сейчас было не время думать об этом, не сейчас, когда воспоминание растворилось, и Врата отпустили их, вернув Алекс и ее друзей на стадион и его ошеломленную, подавленную аудиторию.
Саэфии не встала и не поздравила ее. Она, как и все остальные, наблюдала и ждала, что будет дальше. Потому что даже Алекс могла сказать, что что-то должно было произойти. Ее друзья хранили молчание с тех пор, как Эйвен признался ей в своих чувствах в Раэлии, и ни один из них не произнес ни единого слова за все время, что последовало потом.
Во время видения Алекс не могла даже посмотреть в их сторону. И все же она знала, что пришло время встретиться с ними лицом к лицу, даже если она предпочла бы сделать это без их бессмертных зрителей, никто из которых, казалось, не был склонен отступать и предлагать им уединение.
Обернувшись, Алекс встретилась взглядами со своими друзьями, отшатнувшись от того, что она
Первым заговорил Биар, его голос был полон боли, звук, не похожий ни на что, что Алекс когда-либо слышала от него раньше.
— Мой отец мертв из-за тебя.
Как будто ее ударили в грудь, весь воздух вылетел из Алекс, когда она выдохнула:
— Что?
Его глаза наполнились слезами, когда он сказал:
— То, что мы только что видели… Эйвен сделал все это из-за тебя. Все, что произошло между вами, вот почему он начал Заявлять права на людей, убивать людей… таких людей, как мой отец. — Его голос сорвался. — Из-за него… из-за тебя… я… я никогда больше не увижу папу. Никогда не доберусь до… — Он поднял сжатый кулак, чтобы прикрыть рот, не в силах закончить.
— Биар, — прошептала Алекс, потянувшись к нему. Но он отшатнулся от нее, не желая даже смотреть на нее.
Попробовав еще раз, она сказала:
— Биар, пожалуйста. — Но он отступил назад на помост, опустив голову, из глаз текли слезы.
Алекс не знала, что сказать, что делать. Она знала, что Биар боролся со своим горем в течение нескольких дней, но то, чему он только что стал свидетелем… Должно быть, это подтолкнуло его к краю пропасти. Она должна была верить, что как только у него появится шанс переварить все, что он видел, он поймет правду: что, хотя ее время в прошлом привело к их будущему, она ничего не могла сделать, чтобы изменить ситуацию.
Она не ответственна за смерть Уильяма… это Эйвен. И хотя он, возможно, отважился пойти по темному пути из-за ее влияния на его жизнь, этот выбор всегда был только за ним. Она не несла ответственности за его действия. Любое из них.
Попробовав в последний раз, Алекс сказал:
— Биар, я…
Прежде чем она смогла закончить, Джордан прервал ее.
— Из-за тебя я убийца.
Алекс развернулась к нему лицом, не в силах ничего сделать, кроме как снова прошептать:
— Что?
Он выдержал ее пристальный взгляд, его тон был таким же опустошенным, как у Биара.
— Эйвен пришел за мной из-за тебя, Алекс. Ты — причина, по которой на меня Заявили права. Все, что случилось со мной, все, что я сделал… — Он замолчал, его голос был слишком хриплым, чтобы продолжать.
Алекс сжалась. Ее рот открывался и закрывался, пока она пыталась ответить из-за сдавленного горла.
— Ты не это имеешь в виду, — наконец смогла выдавить она. — Я знаю, что ты так не думаешь.
В отличие от Биара, в глазах Джордана не было слез, но выражение его лица… Она только однажды видела у него такое выражение лица… после того, как он узнал правду о короле Астофе. Второй раз за неделю он смотрел на нее так, как будто она предала его самым худшим из возможных способов. Предала их всех.
Д.К. шагнула вперед, и Алекс повернулась к ней, отчаянно нуждаясь в ее вмешательстве. Но когда принцесса заговорила, ее голос был не более чем дрожью звука, когда она сказала:
— То, что мы только что видели… Наши семьи умирают, наших друзей убивают, наши собственные смерти… Ты должна была сказать нам. Ты должна была предупредить нас.