Варфоломеевские ночи
Шрифт:
Именно русская интеллигенция, начиная с Добролюбова и Чернышевского, звавшего Русь к топору, постепенно шаг за шагом подводила русское общество к революции, развращая его духовно и морально. Чего не хватало этим бездельникам? свободы? свобода у них была; сытого стола? стол был. В умы, которые не могли найти применения, закрадывалась гнильца, которая просилась наружу, и каждый хозяин этой гнильцы считал себя пророком и выдавал бредовые идеи за истину в последней инстанции, начиная с Герцена.
В советское время Герцен, Добролюбов
В десятые годы двадцатого века к революции 1905 года интеллигенция уже разложилась как физически, так и духовно.
Февральская революция 17 года - это революция полного морального разложения интеллигенции. Грибок этой революции поразил и верхи, начиная от офицера царской армии и кончая родственниками российского престола.
Интеллигенция добилась отречения царя. Трехсотлетняя династия Романовых пала. Появилась возможность сплетничать о царской семье. Столица России долгое время жила этими сплетнями, словно она превратилась в цыганский табор. Царице стали заглядывать под юбку и видеть там Григория Распутина, а от солдат, охранявших семью в Царском Селе, и вставлявших штык в спицы велосипеда, на котором катался царь, приходили в восторг. Каждый интеллигент-революционер считал своим долгом плюнуть в миску с супом, из которой хлебал царь.
Дамы в шляпках дежурили у входа в Учредительное собрание, в котором, как правило, царил содом. На революции буквально помешались. Царская семья поняла, что ей лучше уехать в Англию к родственникам английского двора, но там родственники-интеллигенты отказали им в убежище.
Руководство Учредилки долго обсуждало: дать разрешение на приезд Ленина в пуленепробиваемом вагоне из Германии в Россию или нет. Когда практически все высказались "за", это вызвало бурю восторга.
А тут появился интеллигент Керенский, маленький, тщедушный, говорливый сибирячок, земляк Ленина, словно сам Господь послал этого духовного голодранца, чтобы помочь коммунистам свалить Россию в пропасть.
Ленин не оценил его рыцарского жеста и ринулся в последний бой уже 3-4 июля 17 года. Но тогда командующие войсками, не спрашивая Керенского, дали Ленину по лысине, да так крепко, что тот едва не угодил за решетку. Но, возможно, Керенский шепнул ему:
– Не переживай, Володя, никто тебя не тронет. Но ты пока надежно укройся от моих полицаев, пока твоя попытка не забудется, а потом снова возникнешь. А я уеду в Америку. Мне уже об этом намекнули из американского еврейского лобби. Только ты мой экипаж не трогай, ладно? Охрану Зимнего Дворца я сниму, останутся только барышни. Революционеры поцелуют их и все в порядке. Ты доволен, Володя?
Восторг Петроградской интеллигенции в одну ночь сменился ужасом, воплями, криками, слезами, когда голь в бешеном темпе врывалась в дома великосветских барышень, насиловала их, а потом втыкала штык куда попало, в живот,
Ленин очень быстро очистил город от интеллигенции, и тут же назвал ее известным оскорбительным словом.
Те, кто успел убежать на запад, в другие страны и найти там скромный приют, корили себя, своих знакомых за свои прежние поступки, писали воспоминания, в которых уверяли: скоро все изменится. Но ничего не менялось: ленинские клещи, куда так легко сунул свои головы народ, были крепкими и надежными, в них жертвы, молча умирали, не издавая ни одного звука.
Кто-то может сказать, это особенности русской революции, это чисто русское моральное разложение интеллигенции, что довела свой народ, начиная с невинных сплетен до уродливой ненависти, когда шел брат на брата и выяснял с ним отношения только при помощи штыка или револьвера?
Если царизм, если русское государство на пике своего процветания было низложено русскими и зарубежными евреями во главе с Лениным, то интеллигенция оказалась непотопляемой, она возродилась после смерти божка. Но это уже была другая интеллигенция, еще более мрачная, еще более бедна духом.
Пребывая в дреме мозгов и сердец юных комсомольцев, она стала выпирать настолько, что ее, как оказалось, невозможно было остановить. С высоких трибун, начиная от ЦК и кончая крепостной колхозной бригадой, комсомольцы с трибун славили имя великого вождя и благодетеля русского народа - Ленина.
– Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить.
Усатый слушал, улыбался и решил: советской интеллигенции - быть. Даже если сам Ильич проснется, ему понравится, поскольку марксизм - это диалектика.
Так возникла прослойка между рабочим классом и крестьянством - советская интеллигенция. Перед ней стояла одна задача - работать языком, и это было хорошо. Не надо было включать мозги. Работал только язык. Неудивительно, что советская интеллигенция настолько отупела, что, даже находясь за рубежом, в кругу таких же молодых людей своего возраста, раскованных, даже распущенных в результате свободомыслия, могла только произносить фразу: да здравствует Ленин - вождь народов.
Второе, еще более серьезное испытание, которое привело интеллигенцию практически к гибели, был крах коммунистических идеалов. Кого теперь славить? А если сменить пластинку? Да, это проще. И интеллигенция стала поносить своего вчерашнего кумира и его учение. В этом сказалась ее продажность. Но моральный вопрос вчерашнюю интеллигенцию не волновал, ведь ее божок Ленин не любил это слово, мораль он называл буржуазным понятием, а коммунисты не знают морали, они живут вне морали.
Пошла оголтелая клевета на Ленина и на весь марксизм, вообще. Но оказалось, что народ не желает слушать хулу прошлого: мозг простого обывателя оказался зомбированным, чувство реального мира эти головы не переваривали, и новая российская интеллигенция с Лениным в груди, оказалась пустой, не нужной, никчемной.