Вариант для криминала
Шрифт:
узнать правду, дорогой. Потому что и она тоже этого не знает. Нас разлучила судьба еще
при рождении. Подкинули меня, двойняшку, бесплодной матери. Впрочем, это тебя не
касается, Демин, – она всхлипнула, упала на колени и уткнулась в ноги Демину. Она тихо
рыдала.
Демин растерянно гладил безумно родные волосы, целовал ее в висок, вдыхал чудесный
запах ее тела, тела любимой жены, успокаивал, нашептывая:
– Все будет в порядке, девочка. Все
– Демин, нет. Не выпутаемся. Ты ничего не знаешь.
Он осторожно поднял ее голову, вытер простыней мокрое лицо.
– Хорошо. Рассказывай, дорогая. И ничего не бойся. Что за тип тебя сопровождал, и
какой просмотр тебе приписали?
106
Она замерла, глаза ушли вовнутрь. Она колебалась, боясь вымолвить ужасное слово.
– Меня каждый день принуждают смотреть страшные фильмы. Там за решетками, за
стеклами, которые ты вставлял.
– Там улица.
– Не всегда.
– Что там?
– Там в натуральную величину расчленяют, по локоть вымазываясь кровью несчастных.
Насилуют. .
Она сорвалась, опустила голову, судорожно обняла ноги Демина.
– Фильмы ужасов? Успокойся. Не бери в голову. Всего лишь фильмы со
спецэффектами. Эту мерзость сейчас протаскивают в Союз, не смотря на запрет. Статьи не
хватает в законе. Но ты можешь не смотреть, делать вид.
– А уши заткнуть? – Лиля подняла лицо, тоскливо усмехнулась, – пробовала. Этот, как
ты назвал, тип садится напротив меня и следит за моими глазами. Если замечает, что я их
отвожу, делает отметку в своем блокноте, а потом меня наказывают. Раздевают догола и
запирают в темную кладовку, где крысы.
– Не может быть, – прошептал Демин. – Ничего не понимаю! Ты жаловалась
Администрации? В качестве кого ты здесь? – недоуменно спросил, взяв в ладони, и
внимательно обвел взглядом ее лицо. – Как я понял, ты здесь работаешь?
– Работаю, – опустила она глаза, – я работаю уже лет десять санитаркой. А после того,
как сменили Главного, мне предложили сотрудничество по договору. У меня мама больная,
денег не хватает. Я вынуждена была… Я не думала чем это все обернется.
– Но зачем это им?
– Что?
– Показывать тебе фильмы ужасов.
– Ты не понял. Это не фильмы ужасов. Один из них мне показали не как в кино. В
натуре.
– В натуре? То есть?
Лиля помолчала, собираясь с духом.
– Однажды… это было месяц назад. Сорин отвел меня в этот смотровой зал, посадил и
пристегнул ремнями к тяжелому креслу, которое специально для меня притащили. Сказал
с улыбочкой, что мне предстоит посмотреть не очень
запланирован профессором Сабуровым, как эксперимент для беременных женщин,
предусмотренный моим договором… – Лиля с ужасом посмотрела на Демина, как будто
молча спрашивала готов ли он к тому, что сейчас услышит.
– Ничего, девочка. Говори, не бойся. Я уже понял, о чем пойдет речь.
– Впустили девочку лет семи. Красивую, нарядную такую. Веселую. Потом вошел
совершенно голый парень и стал домогаться, гоняться за ней, притворяясь, что не может
ее догнать… – Лиля со страхом посмотрела в лицо Демину.
– Успокойся, Лиля. Все в порядке, говори.
– Он гонялся за ней, увеличивая темп, на ходу раздевал ее, пока изнеможенный
оголенный ребенок не упал и тут он ее изнасиловал самым зверским способом. Я кричала,
звала на помощь и ничего не могла сделать. Кажется, девочка погибла. Она так и осталась
лежать окровавленная и недвижимая на цементном полу. Меня забрали, я была
невменяема, пролежала двое суток. Меня чем-то кололи и вывели в нормальное состояние.
Когда я поднялась, подала заявление на увольнение, мне Главный сказал, что я работаю в
психиатрической лечебнице и тут, извините, приходится мириться с методами и
методиками лечения психически больных.
– Шоковая терапия?
– Да. Оказывается, они это зверство с изнасилованием девочки засняли на пленку и
показывали потом группе больных детей из детского отделения. Он ясно намекнул, что
большие деньги, которые мне платят, нужно отрабатывать. А если нет… То, пожалуйста –
107
вольному воля. Меня задерживать не станут, но за мою безопасность с этого момента он
не отвечает. Поскольку всегда есть заинтересованные лица, которые не захотят выпускать
на волю свидетелей своих нескромных дел. Так что…
– Ясно, – Демин молча в раздумье выдерживал паузу. Он давно уже понял, куда попал,
и зачем его тут держат. Не понятно главное – каков масштаб этой преступной организации
и цели ее. Кто за этим стоит? Во всяком случае, нужно пока притворяться – допустим, ему
не понятно все, что с ним происходит.
– Это правда, что они действовали по твоей методике воспитания будущего ребенка? Я
ведь на четвертом месяце…
– Тебе вредно смотреть эти фильмы, Лиля.
– Я знаю, – она в порыве отчаянья обняла Демина и зашептала на ухо, – я тебя люблю,
дорогой. Люблю. Я не смогу без тебя, что бы ни случилось. Я ношу твоего ребенка,
милый. Твоего!