Вариант для криминала
Шрифт:
– Это правда? – Демин не спросил, а скорей утвердил сказанное. – Но ты ошибаешься.
Моя методика изменения генетического кода совсем иная. Они извратили ее. Они
перевернули все с ног на голову! И вряд ли добьются каких-либо успехов, каких хотят.
Они самого главного не знают. Дилетанты. Кроме нервного слабого потомства им ничего
другого не видать, как собственных ушей. Дилетанты!
Лиля со страхом смотрела на Демина, ее губы вздрагивали как у обиженного
– Так значит… Наш ребенок родится психически неполноценный? Да?..
Демин видел, как Лиля вот-вот разревется, ее медленно настигает истерика и тогда,
казалось, ее ничем не остановить. Он привлек Лилю к себе, тесно прижал ее голову,
зашептал на ухо:
– Успокойся. Я все изменю. Не бойся и не принимай близко к сердцу. Это важно. Ты
меня понимаешь? Вообрази, что это тебя не касается, как в кино. Мысленно отключись на
что-нибудь другое.
Лиля крепко обняла Демина за шею и взвизгнула:
– Ага! Ты думаешь, это так просто?!
– Попробуй. Другого выхода нет. А я тем временем что-нибудь придумаю. И о нашем
разговоре никому, – шепотом проговорил он.
Лиля молча кивнула и притихла.
Как раз в этот момент постучали в дверь.
Демин тотчас громко ответил:
– Минуту!
Спешно приводя себя в порядок, он жестом показал Лиле на свое лицо, затем пошел
открывать дверь. Лиля тут же вытащила из кармана своего халата косметичку и принялась
за макияж.
В кабинет вошел Вениамин Семенович. У него было неопределенно радушное лицо,
если не сказать приветливое. Под мышкой он держал кожаную папку. Он коротко, но
внимательно окинул взглядом вначале Демина, затем, мельком, – Лилю.
– Профессор, вас просит к себе Главный. И вас, любезная, – он кивнул в сторону Лили.
В сопровождении Вениамина Семеновича, пройдя в конец коридора, они вошли в
кабинет, очень напоминающий тот, что предоставлен Демину.
Спиной к вошедшим в глубоком кресле сидел человек. Верхняя часть головы с черными
волосами с проседью виднелась на гребне высокой спинки. Сразу же у двери стояли три
мягких стула, на них Вениамин Семенович указал Демину и Лиле.
– Добрый день, коллеги. Вениамин Семенович! – голос принадлежал человеку
преклонных лет, усталый и грубый.
– Добрый день, Геннадий Федотович, – ответил за всех Вениамин Семенович.
– Уважаемый профессор, я должен вас поздравить с выходом из комы. Как вы себя
чувствуете сейчас? Мы можем продолжить обговаривать наши с вами проблемы?
Надеюсь, вы еще не забыли, на чем мы остановились в прошлый раз?
108
Демин напряг память, но
разговора или ситуацию встречи с этим человеком.
– Извините, что-то не припоминаю. Последнее что я помню…
– Геннадий Федотович, у нас изменения, – вмешался Вениамин Семенович.
– И какие же?
– Наш уважаемый профессор дисквалифицировался.
– Профессор Сабуров?
– Да.
– И кто же он теперь?
– Теперь он стекольщик.
– Это правда, уважаемый профессор? Это не шутка? Вы теперь стекольщик?
Лиля с беспокойством посмотрела на Демина.
– Мне кажется, уважаемый Геннадий Федотович, что из всех присутствующих здесь
шутит один Вениамин Семенович. Не так ли, коллега? – обратился он к сидящему у
противоположной стены Вениамину Семеновичу, словно его связывал с ним не один год
работы над проблемой. При этом Демин не преминул слегка саркастически улыбнуться, на
что коллега абсолютно не отреагировал.
– Ну, тогда прекрасно. Сохранившееся у вас чувство юмора чудесным образом
подтверждает, что с вами все в порядке, и мы можем начать наше обсуждение. Кстати,
профессор, вы теперь называетесь Сабуровым. Вам об этом сообщили? Это ваш
псевдоним. И это приказ. Он вам нужен как воздух для конспирации в нашем совместном
деле по договору и вашей безопасности. Надеюсь, вы еще не забыли о нашем договоре,
который подписали в один из дней вашего просветления во время болезни?
– Договор? – переспросил Демин без малейшего оттенка удивления. И посмотрел на
Лилю.
Лиля взволнованно заморгала ресницами.
– Надеюсь, – продолжал Главный, – милая Лиля посвятила вас в подробности
последних событий? Сообщила вам о результатах эксперимента? Мы старались выполнить
все инструкции первого этапа работы, составленного вами плана, пока вы находились по
другую сторону сознания. Что скажет по этому поводу милая Лиля и что скажет
уважаемый профессор?
– Во-первых, Геннадий Федотович, я бы хотел освежить в памяти договор, который
якобы я подписал.
– Ну конечно, конечно. Я вас прекрасно понимаю, профессор Сабуров, что после
болезни, возможно, не все возвратилось к памяти. Что-то еще брезжит в тумане. И
Вениамин Семенович вам его покажет после нашего обсуждения, если свой экземпляр вы
где-то загубили.
– Хорошо. В таком случае, о Лиле. Ей пришлось пережить значительные потрясения в
результате выдуманной вами шоковой терапии отрицательных эмоций. Женщину на