Вариант дракона
Шрифт:
Я много раз анализировал вопрос, почему начался Рашенгейт, отрабатывал различные версии, различные варианты и, честно говоря, к окончательному выводу так и не пришел. Слишком уж многим оказался выгоден Рашенгейт.
Наиболее вероятная версия — политическая. И корни ее находятся не в России, а в Америке. Россия стала лишь неким плацдармом, куском земли, вокруг которого развернулась борьба. Борьба интересов, политических пристрастий, борьба групп, претендующих на власть в России и в Соединенных Штатах, борьба двух крупнейших американских партий — республиканской и демократической, ну а сколько этих партий будет у нас — никому не ведомо.
Видные деятели
Вторая версия связана с «Мабетексом». Ведь, собственно, с «Мабетекса» Рашенгейт и начался. А источником, катализатором, раскрутчиком в данном случае могла стать прокуратура Швейцарии. Увидев беспомощность своих российских коллег, их боязнь и нежелание бороться с «сильными мира сего», засевшими на кремлевском холме, прокуратура Швейцарии, чтобы привлечь к этой проблеме внимание общественности, вбросила в печать документы, с которых и началась шумиха. Об этом я, собственно, уже говорил.
Третья версия — Филипп Туровер. Он долго молчал, ничего не говорил, потом, чтобы обезопасить себя, исчез и летом из-за границы начал давать обширные интервью, где с пугающей откровенностью рассказывал о том, что творится в коридорах российской власти.
Почему именно он? Туровер, как я уже отметил, делал тщательные подборки документов на российских чиновников, классифицировал их; раньше он долгие годы работал с высшими эшелонами власти — с Кремлем, с Белым домом, с московской мэрией, видел родных наших чиновников в самых разных ипостасях, принимая участие во многих крупнейших сделках, и при этом занимался тем, чем не занимался никто: с каждого документа, попавшего ему в руки, снимал копию.
Копии подшивал в папку. Никто не знает точно, зачем он это делал знает, наверное, только он сам, мы же можем только догадываться; каждая бумага в этих папках — это свидетельство чьего-то греха, продажности, воровства, подлога. Папки эти напичканы бумагами очень плотно.
Папка № 3, например, носит название «Управление делами», в ней — все, что связано с «Мабетексом». Папка № 12 — «Постановления и распоряжения правительства. 134 листа». Есть и другая — № 33, в которой собраны секретные постановления правительства, когда им руководил Черномырдин всего 164 листа. И все это — не только секретные, но и уникальные бумаги. Типа закрытого постановления о выделении «Сибнефти» квоты на экспорт трех миллионов тонн нефти без всяких акцизов. В результате, по мнению Ф. Туровера, Березовский и Абрамович положили в карман тридцать миллионов долларов. А папка № 1, с которой начался архив, посвящена Марийскому машзаводу. Завод этот производил и продавал за границу зенитно-ракетные комплексы «С-300 В». Самое прямое отношение к продаже этих ракет имел вице-премьер Уринсон. Об этом, как утверждает Туровер, знал и Черномырдин.
Папка № 3 — «Переписка с Управлением делами президента России», в ней 24 листа. Папка № 41 — «Финансовые документы, 365 листов». В частности, Туровер говорит, что по швейцарской фирме «Нога» у него гораздо больше компрометирующих документов, чем по «Мабетексу», и суммы
Есть папки, касающиеся мэрии Москвы, клуба банков, работающих с советскими (российскими) долгами «Готтардо», фирмы «Антей» и другие.
Но вернемся к Рашенгейту. Я не исключаю также участия в Рашенгейте западных и американских спецслужб. В США был даже сделан специальный доклад, на котором Гор начертал отрицательную резолюцию. Вывод из этого доклада был для России убийственным: из империи зла мы превратились в самую коррумпированную страну мира.
Коррупция у нас действительно разъела исполнительную власть едва ли не целиком, проникла на самый верх, подмяла под себя и окружение президента, и его семью, и самого Бориса Николаевича Ельцина, и многих членов правительства.
Ничем, никакими доказательствами, никакими фактами нельзя отбить главный постулат, которым, собственно и оперировали авторы доклада: за период правления Ельцина не только не было создано правовое государство, не были даже созданы нормальные правоохранительные органы. Все обещания по этой части, которые Борис Николаевич давал своим друзьям — другу Биллу, другу Гельмуту, другу Рю, — оказались невыполненными.
Упал авторитет страны, что привело к сильнейшему оттоку инвестиций из России. Наши бизнесмены, — сплошь, без исключения, — воспринимаются за рубежом, как преступники, как отмывщики грязных денег.
Богатый Запад, Америка все чаще и чаще задают вопрос: а нужно ли делать инвестиции в криминальную, коррумпированную экономику?
Американцы, те и вовсе почувствовали себя ущемленными: как же так получается — они давали нам деньги, думали, что на подъем экономики, а деньги пошли в чиновничью мошну, оказались на личных счетах людей, многим из которых стыдно даже руку подавать. А страна живет все хуже и хуже, экономика все слабеет и слабеет. И в результате оказалось, что мы сегодня должны уже столько, что не сможем не только сами за долги рассчитаться — не смогут рассчитаться даже наши внуки, не говоря уже о детях.
Интересно, думал ли когда-нибудь Борис Николаевич Ельцин о том, какими словами его будут «благодарить» те, кому сегодня от роду год-два?
Наша власть видела в скандале только негатив, но, как и в случае с «Мабетексом», была от Рашенгейта и польза. Публичное освещение происходящего в стране ударило по рукам чиновничьему ворью — ныне уже кое-кто боится брать. Это во-первых, во-вторых, у наших правоохранительных органов появилась международная поддержка, что позволило им действовать более активно. И в-третьих, хорошо, что мировое сообщество узнало, что творится у нас в России.
Во весь рост поднялся вопрос, который в начале 1999 года стоял передо мною, когда я еще находился в своем кабинете в Генпрокуратуре — вопрос возврата ворованных либо незаконно вывезенных денег в Россию. Только теперь вопрос этот стоял уже перед всем миром. Борис Николаевич и палец о палец не ударил, чтобы вернуть их на родину.
Летом 1999 года я получил приглашение из Штатов от господина Джеймса Лича, председателя банковского комитета палаты представителей конгресса США и стал готовиться к поездке. Мне было предложено сделать в конгрессе доклад о российской коррупции. Судя по заинтересованности, с которой господин Лич вел со мной переговоры, я понял: в конгрессе США хотят, чтобы деньги России вернулись домой. И готовы поступить так, как это было, например, в ситуации с президентом Филиппин Маркосом. Все деньги, увезенные тогда им, вернулись на Филиппины.