Вариант 'Омега' (Операция 'Викинг')
Шрифт:
– Хорошо.
– Шлоссер повернулся к Лоте.
– Зачем вы сообщили капитану маршрут Вальтера и время, когда он ходит на работу? Не лгите. Я выяснил, что капитан изменил время и маршрут ваших прогулок, узнав об этом. Встреча не могла быть случайной.
Лота рассмеялась.
– Прелестно, барон. Так знайте, капитан просто умнее вас. Умнее и благороднее!
– Она схватила розы, хотела бросить, но уколола палец, выронила цветы, неожиданно всхлипнула.
– Я ничего не говорила капитану.
– Не лгите. Кроме вас и меня, капитан ни с кем не общается. Вы знаете, что за человек гауптштурмфюрер? Если он узнает...
–
– Лота взяла Шлоссера за руку.
– Клянусь, что говорю правду.
– У русского нет внешних контактов. Он изолирован!
– Шлоссер постарался как можно вежливее освободить руку.
– Вы боитесь его. Жаль, но я не могу вам помочь.
– Лота опустила голову и отошла от Шлоссера.
– Мне очень хочется гордиться вами, Георг.
– Слова, - пробормотал Шлоссер. Он хотел сказать что-нибудь ласковое. Поймав себя на такой мысли, возмутился. Влюблен! Георг фон Шлоссер влюблен в девчонку плебейского происхождения. Подогревая себя подобными рассуждениями, он повысил голос: - Разведка не пансион для благородных девиц. Ум и сила! И жертвы! В шахматы не играют без жертв. Вам ясно, фрейлейн?
– Он открыл дверь.
– Если вы меня обманули - тем хуже для меня.
– Шлоссер перешагнул порог, затем вернулся: - Память хранит лишь имена победителей!
Вечером Скорин и Шлоссер ждали ответа Москвы. Скорин, стоя у карты, переставлял флажки, а Шлоссер в кресле около приемника листал томик Гейне, именно листал, попытки сосредоточиться, прочитать хотя бы четверостишие были безрезультатны. Он с удивлением поглядывал на русского, который сосредоточенно изучал положение на фронтах, словно мог что-либо изменить. Уже больше месяца они живут рядом, ежедневно подолгу разговаривают, но русский остается для Шлоссера загадкой. Капитан умен. Но тогда как объяснить его увлечение этой картой? Сосредоточенно перекалывает какие-то флажки, когда решается вопрос о его жизни.
– Севастополь мы все-таки взяли. Важен результат, капитан. Шлоссер захлопнул книгу, посмотрел на часы - без десяти одиннадцать.
– Важен!
– ответил Скорин, не поворачиваясь.
– Но окончательно победить могут только люди правые.
– Сильные!
– Сила вторична. Она опирается на мораль, чем больше убежденность, тем больше сила.
– Скорин продолжал рассматривать карту.
– Возьмем, к примеру, вас, барон. Разве сегодня вы так сильны, как при первой нашей встрече? Нет! А почему? Служа фашистам, вы обязаны пользоваться правилами их игры. Вы готовы пожертвовать полковником Редлихом. Соотечественником, человеком, ни в чем не повинным. Обстоятельства изменились, и абвер вынужден жертвовать своими людьми. И будет жертвовать, так как у вас нет другого выхода. Фашистская мораль - цель оправдывает средства.
– Поживем - увидим, капитан.
Переставив последний флажок, Скорин повернулся к Шлоссеру:
– Барон, вы любите Лоту, а готовы...
– Капитан.
– Голос Шлоссера звучал глухо.
– Не забывайте, капитан, сегодня вы работаете на меня, а не я на вас. И это факт! Факт, а не слова!
– "Ты сердишься, Юпитер, - значит, ты не прав".
– Скорин миролюбиво улыбнулся.
– Моральные проступки перерастают в преступления. Вы слабеете с каждым компромиссом, барон. Это тоже факт, а не слова.
Шлоссер, устало вздохнув, указал на часы.
– Без одной минуты одиннадцать.
Скорин
Карандаш Скорина быстро бегал по бумаге. При повторе он повисал над каждой цифрой, но ничего не исправил, лишь провел под последним столбиком черту. Скорин выключил приемник, взял у Шлоссера томик Гейне, положил перед собой, начал быстро расшифровывать. Майор старался не смотреть на карандаш русского. Скорин закончил писать, протянул блокнот Шлоссеру. Майор взял блокнот и из радиограммы узнал, что вариантом со "Штабистом" заинтересованы и советуют активизировать закрепление.
– Готовьте к заброске Лапина с группой.
– Скорин поднялся.
– Я иду спать. Да.
– Он остановился.
– Пошлите с ним радиста, который передал последние шифровки. Вам не нужны такие свидетели. Ведь цель оправдывает средства, не правда ли?
Шлоссер проводил взглядом высокую фигуру капитана, прошел в библиотеку, снял телефонную трубку.
– Вызываю Берлин. Три - восемнадцать.
– Он немного подождал и сказал: - Добрый вечер, господин адмирал.
– Шлоссер говорил тихо и очень спокойно.
– Мой крестник получил разрешение и благодарность. Да, на контакт со "Штабистом". Дело на него мы передали службе безопасности. Правильно? Фрегатен-капитан так и думал. Хорошо, господин адмирал.
– Шлоссер, прижав трубку плечом, слушал ласковый голос адмирала, взял бутылку и налил полстакана коньяку.
– Жду вашего адъютанта. Понимаю, господин адмирал! Можете докладывать, майор Шлоссер к выполнению задания готов. Благодарю.
– Шлоссер бросил трубку, залпом выпил коньяк.
– Вы много пьете, Георг.
Шлоссер не заметил, как в библиотеку вошла Лота. Она была в вечернем платье, в туфлях на высоком каблуке и держала в руке гвоздику. Лота подошла к барону, протянула цветок.
– Благодарю.
– Он поставил гвоздику в стакан, из которого пил коньяк.
– Вы сегодня особенно красивы.
– Сегодня?
– переспросила девушка, положив руки ему на плечи. Георг, вы можете на минуту забыть, что вы барон и мой начальник?
Шлоссер обнял ее. Лота закрыла глаза, словно слепая, провела рукой по его лицу.
– Я не могу с вами работать, Георг, - шептала она.
– Я вообще не могу работать в разведке.
Майор молчал. Лота отстранилась, посмотрела ему в лицо.
– Простите, Георг.
Служба безопасности арестовала Лапина и еще двух курсантов по подозрению в связях с подпольем. Шлоссеру не доставило особого труда убедить Маггиля представить арест как очередную проверку, вернуть курсантов в школу, чтобы начать форсированную подготовку к заброске в советский тыл. Майор организовал еще одну встречу капитана с Лапиным.
Вечером Шлоссер принял ответ из Москвы на свое второе донесение. Центр поздравлял с успехом. Подгоняемые Берлином события разворачивались предельно быстро. Маггиль улетел в Берлин.
Ночью к особняку подкатила крытая машина. К Шлоссеру прибыли полковник - личный адъютант Канариса и фрегатен-капитан Целлариус. Барон встретил гостей в саду, затем офицеры прошли в дом. В гостиной адъютант в присутствии Целлариуса вручил Шлоссеру запечатанный пакет. Майор взвесил его на руке, небрежно бросил на стол.