Вариант Юг
Шрифт:
Под покровом темноты, взяв с собой только Белова, моряк покинул Крапивное, добрался до дальнего ставка и в глухом месте утопил сокровища. Дно ровное, вода мутная, глубина небольшая, метра три, и достать бочонки несложно. А где именно спрятан клад, будут знать только три человека, он сам, Белов и Махно. Все люди идейные и понимают, что золото и серебро не для обогащения, а на дело революции. Война только начинается и когда она закончится никому неизвестно. Сомнений нет – победит анархия, и черные знамена будут развиваться над всей Малороссией, а возможно и в других регионах. Но добиться этого
– Командир! – голос Белова вернул Ловчина в реальность.
– Чего? – вскинулся моряк.
– Кажется, нас ждут. Посмотри.
Белов указал на дорогу и остановил лошадей. Ловчин привстал и увидел, что дорогу перекрыли вооруженные всадники. Было их десять человек. Рожи знакомые – все из отряда покойного Михасева. Сейчас они должны находиться совсем в другом месте. Но нарушили приказ, а значит, стоят на пути «черных гвардейцев» не ради того, чтобы пожелать им доброго утра.
– Засада? – усмехнулся Ловчин.
– Наверняка, - подтвердил Белов и спросил: - Как поступим, командир?
Андрей оскалился, сплюнул и, подхватив готовый к бою пулемет, выпрыгнул из повозки.
– Сейчас разберемся! – сказал матрос и решительно направился в сторону всадников.
Разведчик командира не оставил. С гранатой в левой руке и пистолетом в правой, он последовал за ним. Лошади ушли на обочину, щипать молодую травку, а «черные гвардейцы» приблизились к конникам, и когда между ними оставалось двадцать шагов, Ловчин вскинул пулемет и заорал:
– Чего надо?!
Всадники замялись, но, наконец, один из них, ответил:
– Золото отдайте и тогда живые останетесь!
– Золотишка хотите?! Нате вам другой металл! Свинца хлебните!
Ловчин открыл огонь из пулемета. Он стрелял длинными очередями, с трудом удерживая оружие, и не колебался. Перед ним были враги – этого достаточно. А Белов метнул гранату и тоже начал стрелять.
«Черные гвардейцы» убили немногих. Двух свалил Ловчин и одного Белов. Главное – решимость и натиск! Граната, брошенная разведчиком, упала в стороне и никого даже не ранила. Однако она напугала лошадей, и животные разбежались по полю.
Дорога открыта. До Крапивного всего две версты. Следовало воспользоваться растерянностью грабителей и Ловчин с Беловым, вернувшись в повозку, помчались к селу.
За ними никто не погнался. Они добрались в Крапивное без происшествий и первым человеком, кто их встретил, был главный артиллерист анархистов Лева Шнайдер. Губастый и чернявый, в легком защитного цвета френче, он стоял возле избы, в которой находился штаб, ругался на родном языке и пинал ногами ни в чем не повинное крыльцо.
– Лева! – окликнул артиллериста Андрей. – Где Нестор?!
– Нет его, - еврей снова пнул крыльцо и добавил: - Скоро появится. Маруся Никифорова в гости приезжала, он ее провожает. Подожди. Я его тоже дожидаюсь.
С атаманшей, слава о которой катилась по всем южным губерниям бывшей Российской империи, Андрей знаком не был, но слышал про нее много. Как хорошего, так и плохого. Одни говорили, будто Маруся шалава, постоянно нюхает кокаин и выглядит,
Тем временем Шнайдер продолжал ругаться и Ловчин спросил его:
– Ты чего, Лева? Что случилось?
Артиллерист покосился на Андрея и вопросительно кивнул:
– Ты знаешь, что у меня в Гуляй-Поле есть однофамилец? Тоже Лева. Тоже Шнайдер. Тоже анархист.
– Знаю. И что?
– Предателем оказался. Представляешь, самостийники в Гуляй-Поле вошли, а он их хлебом-солью встретил. Говорит: «Брати, я з вами вмру за неньку Украину!» А потом этот поц повел самостийников в наше бюро и все там разгромил. Нам сообщили, что он лично срывал черные знамена и портреты вождей: Бакунина, Кропоткина и Семенюты. Каков подлец! Из-за таких мерзавцев всех нас, евреев, считают проходимцами, двуличными гадами и сволочами…
– Погоди, - Андрей прервал Шнайдера. – Это что же, самостийники уже в Гуляй-Поле?
– Да. Никифорова сообщила.
– А Боря Веретельник, что с ним?
– Маруся его освободила. Перед самым приходом самостийников отбила.
– И где он сейчас?
– Пока в отряде атаманши. С братками-моряками горилку пьет.
Ловчин и Шнайдер обсуждали новости до появления Нестора Ивановича, который был хмур и невесел. Да и с чего атаману веселиться, если он не успел вывезти из Гуляй-Поля родственников, а кругом враги и положение тяжелое.
– Нестор, - Лева попробовал перехватить Махно.
– Потом, - бросил Нестор Иванович и махнул рукой Ловчину: - За мной.
Шнайдер остался во дворе, а Ловчин последовал за вождем. И когда они оказались в доме, Нестор Иванович спросил:
– Что с кладом?
– Утопили в старом ставке. Там с северной стороны четыре ивы. Под ними.
– Хорошо. Новости слышал?
– Да.
– Собирайся в дальнюю дорогу и Белова с собой возьми. Со мной поедете.
– Куда?
– В Москву. Будем помощь просить.
– А как же мой отряд?
– Передашь командование, кому посчитаешь нужным. Есть надежный человек?
– Найдется.
– Действуй. Выезжаем вскоре, не медли.
Кивнув, Андрей покинул штаб и через два часа, с вещмешком на плече, пистолетом в кобуре и родном бушлате, покидал Крапивное. Он сидел на тачанке с Нестором Ивановичем и Белов, конечно же, был с ними. Путь-дорога предстояла, в самом деле, дальняя. Сначала через захваченные германцами и самостийниками районы. А потом на поезде до старой столицы, где Махно собирался встретиться с вождями анархистов и лидерами большевиков.