Варторн: Уничтожение
Шрифт:
Расширенные глаза мага смотрели сквозь Пролт.
– Мой мальчик, – пробормотал Мерр хриплым, слабым голосом. – Он умер.
Так, они потеряли одного разведчика. Очень ценною разведчика-мага. Видя смертельную бледность, разлившуюся по лицу Мерра, девушка поняла: для него это был не просто связной. Мерр потерял кого-то из своих детей, своего сына. Чем измерить такую потерю?
– Как это случилось? – спросила Пролт. Потянувшись через стол, она коснулась запястья петградца. Ей хотелось, чтобы жест получился сильным и резким, как пощечина. Чтобы он помог Мерру преодолеть
Челюсти Мерра болезненно сжались, лицо отвердело.
– Огонь, – тихо, с усилием произнес он.
– Огонь?
– Это последнее, что он успел сказать.
– Проклятые маги, – обронила Пролт.
Мерр мрачно кивнул.
До сих пор в ходе этой войны фелькцы не использовали магию огня. Ведь пока они ограничивались тем, что занимали города и захватывали попутные деревни. И предпочитали минимально разрушать населенные пункты, рассчитывая использовать их в дальнейшем. В какой-то мере пострадал от огня У'дельф – но это было не в бою. Зато уж здесь, на поле боя, ничто не мешало фелькским колдунам развернуться в полную силу.
– Уточните масштабы воздействия, – попросила девушка, посильнее сжав запястье петградца.
Надо отдать должное Мерру; он сумел удержать себя в руках, не впал в шоковое состояние, не погрузился с головой в свое горе, что было бы вполне понятно в подобных обстоятельствах. Услышав просьбу Пролт, он выпрямился, достал из кармана другой артефакт и с отчаянной решимостью сжал его в кулаке. Прежде чем снова выйти на связь, он бросил взгляд на девушку и сказал:
– Я не подведу вас.
Пролт в этом нисколько не сомневалась.
Через несколько секунд Мерр получил необходимую информацию. Из донесений выяснилось, что дардасовские подчиненные могли использовать свою магию на довольно ограниченном расстоянии. Например, направить облако огня через всю равнину в гущу вражеской армии было им не по зубам. Сил хватало лишь на то, чтобы атаковать передовые отряды разведчиков. К несчастью, в их числе оказался и сын Мерра.
Но даже на таком небольшом расстоянии фелькские колдуны, похоже, были ограничены в своих возможностях. Они не могли воспламенить сразу несколько человек: сплошь и рядом случалось так, что какой-то разведчик пострадал, а его товарищ, стоявший в двух шагах, остался цел и невредим.
Очевидно, маги действовали подобно лучникам – выбирали отдельные цели и поражали только их.
– Передайте Сультату, чтобы он выдвинул вперед пехоту, вот хотя бы это подразделение, – велела девушка, показывая на карте. – Выманите колдунов из общих рядов, покажите им какую-нибудь приманку. А тем временем пошлите взвод кавалерии для обхода в северо-западном направлении. Пусть они отрежут магов от остальной армии. Причем надо сделать все максимально быстро, чтобы те не успели ретироваться. Давайте. Скорее!
В нетерпении Пролт ударила по столу, но Мерр уже передавал ее приказ премьеру.
Это была преднамеренная жертва. Часть пехотинцев неминуемо погибнет в ходе маневра. Умрет, исполняя роль наживки…
Моргнув, девушка вскинула голову. Недрогнувшей рукой она смахнула набежавшие слезы прежде, чем те успели скатиться по щекам. Взглянула вперед и поймала восторженные взгляды дипломатов, которые почтительно замерли в стороне и наблюдали за ней. Судя по всему, они понимали, что присутствуют при величайшем историческом моменте.
Затем она увидела Ксинка: он стоял на прежнем месте и ждал ее приказаний. На лице молодого человека была написана готовность исполнить любое поручение. Очень преданный и добросовестный юноша. Пролт отметила, что он уже успел найти и подобрать медальон Мерра, который тот обронил. Ксинк понадобится ей позже, когда все закончится. Внезапно девушка осознала: для нее жизнь будет продолжаться – независимо от исхода битвы. Она переживет сегодняшнюю ночь и завтрашний день… и еще многие-многие другие. Как бы плотно она не увязла в этой войне, лично ей не грозит никакая физическая опасность. Ее испытание уже позади – тот безумный насильник на ночной улице Петграда. Она уже с этим справилась.
Когда судьбоносная битва окончится, у нее останется Ксинк. Пролт получит свою долю поддержки и утешения, потому что этот юноша любит ее… возможно, даже больше, чем она заслуживает. Но она постарается оправдать его любовь. Пусть, не сразу, но когда-нибудь. Она разрешит все сложности, существующие между ними. Рано или поздно им удастся залечить свои душевные раны.
И глядя на юношу, Пролт улыбнулась легкой, затаенной улыбкой. Ксинк улыбнулся в ответ.
Мерр доложил, что приказание выполнено: пехота выдвинулась чуть ли не под нос фелькским магам. Несчастный взвод нес потери: один за другим солдаты вспыхивали и превращались в жуткие факелы.
– Кавалерию! – скомандовала Пролт. – Немедленно!
Для нее битва разворачивалась на карте. Она получала донесения с поля боя, анализировала их, принимала решения. И всегда держала в памяти ту цену, которую приходилось платить за безобидные стрелочки и флажки на бумажном полотне. Позже, глубокой ночью, когда все уже будет позади, Пролт подведет итоги и решит – пусть и с тяжелым сердцем – что цель оправдывала эти средства.
АКВИНТ (5)
Кое-как отерев с лица кровь, он попытался пальцами разодрать слипшиеся волосы. Смерть Абраксиса была не первой, которую ему довелось наблюдать в своей жизни – но, безусловно, самой жестокой и красочной. Хотя надо сказать, смерть Тайбера тоже производила впечатление.
Радстак, без сомнения, знала, как обращаться с мечом.
Аквинт покинул место преступления вместе с ней. Чтобы сбить со следа возможную погоню, они долго петляли по каллахским улицам и переулкам, придерживаясь заранее выработанного маршрута. Впрочем, это оказалось излишней предосторожностью – хотя на рынке, конечно же, поднялся страшный шум, никто из фелькских солдат за ними не последовал.