Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
– Помогу, - кивнула Джемма.
– Где остальные наши?
– Внизу. Воюют с местным главным по страже.
А, господин Тарантул. Я тоже остро желаю поговорить. Или повоевать.
Джемма зашнуровала бока у платья, и надела второе сверху, а потом мы вместе с ней искали, что бы приспособить на голову. Нормальных шляп или бейсболок с козырьками здесь не изобрели, поэтому пришлось извращаться. В сундуке был найден большой тонкий белый платок, его намотали и закрепили булавками на голове, а лицо я закрыла концом наподобие стражеского шарфа или
В холле первого этажа не было ни души. Где все? Я прислушалась, оказалось – снаружи, у ворот. И вроде лаются – кто-то с кем-то.
Ну что, вышла, смотрю. Стоит помянутый Тарантул – невысокий, коренастый, смуглый, с чёрными кудрявыми волосами, в неплохой вышитой котте – а вышит там не кто-нибудь, а птица вроде орла, в лапах книгу держит. Это ж герб Ливарио, тьфу, теперь уже мой собственный. Интересно, эту штуковину ему по форме было положено носить, как вассалу, за службу пожаловали или просто спёр в папенькином, тьфу, графском сундуке по тихой грусти в период безвластия?
Против Тарантула стоял Самоцвет, за спиной у него наши. Вепрь улыбается добренько, так, что даже дураку должно быть понятно - лучше не злить. Москит играет ножом. Медуза смотрит презрительно. Слон возвышается глыбой. Рысь посмеивается.
– Ты пришлый, ты из поганых приблудившихся Арров, что тебе тут занадобилось? – говорил Тарантул.
– Дело госпожи графини, - Самоцвета таким не проймёшь.
– Где та графиня? Что-то она мне ни слова не сказала!
– А должна была? – спросила, подойдя, я.
Впилась в его лицо взглядом. Говори, скотина, не смей ничего утаивать. Простец же, не маг, а туда же – с магом спорить. С несколькими магами. Совсем глуп? Тогда почему граф назначил его командовать стражей?
– Госпожа, - поклонился Тарантул. – Что угодно?
– Знать, кто пустил врагов в мой дом. Кто дал разрушить стену. Кто провёл похитителей в мои покои. Тебя, бестолочь, для чего мой отец кормил? Или не только он, а кто-то ещё? Брат Гриф? Брат Хорёк? Аль-Махди и Аль-Масуд? Или уж сразу Аль-Джафар-ад-Гияс?
– Нет, нет, - замотал он головой, а в глазах появилось сомнение.
Неужели горячо?
– Никто меня не кормил, зачем бы я здесь остался? Тут же совсем неладно, и припасов мало, и призраки ходят, и люди пропадают!
– Прямо призраки ходят? И чем же они тебе помешали? – неужто Барбара выступает в тёмное время суток?
– Так душу ж заберут, - пробормотал кто-то сбоку.
Нужна ей душа, ей бы тело – усмехнулась я про себя. А вслух сказала:
– Душу и я могу вытрясти, мало не покажется. Говори немедленно, как так вышло, что меня опоили и увезли?
– Да кто смотрел-то, что вы там в своей башне делаете, - пробормотал он. – Все думали – ко сну отошли уже.
– К вечному, да? – я шагнула ближе, взглянула в лицо, снова увидела неуверенность.
Эх, мало меня учили допрашивать,
– Связать, - осмотрела остальных, вперилась взглядом в господина Лири. – Что, хоть одна темница цела?
– Как не цела, цела, - пробормотал тот. – Под южной башней. Только там того, воет кто-то ночью.
Ну, это не Барбара. Та не воет, та пытается тело заграбастать. Это ей вряд ли подойдёт. Значит, не страшно.
– Связать, и под южную башню. Запереть магически.
– А я думал, убьёте на месте своей магией, - ухмыльнулся Тарантул. – Благодарю милостивую госпожу, - и прям в пол кланяется, скотина.
Я молча проследила, как его связали, и хотела уже пойти… точнее, пошла. А что-то меня как взяло, да как дёрнуло за подол платья, и полетела я на землю с высоты всего моего приличного здешнего роста. На мелкую гальку, которой посыпан двор. Обоими коленями, до которых не доставали сапоги, правой ладонью и обгорелым носом. И всё это – под треск ткани.
Господи, больно-то как! Что он сделал, скотина?
Уверенные руки поднимают меня и ставят на землю. Я открываю глаза – Самоцвет.
– Ну ты и красотка нынче, сестрица, - ухмыляется он. – Ничего, полечим.
Я оглядываю себя – содрана ладонь, и кажется, оба колена. А на подоле платья – дыра, вон от того ржавого гвоздя, что из земли торчит. Похоже, поганец Тарантул зацепил подол, когда кланялся, само бы так не вышло. Чтоб икалось сейчас тому, кто придумал длинные платья!
Я улыбнулась Самоцвету, отодвинула его и глянула на Тарантула – того связали, но ещё не увели. Он же смотрел нагло – мол, и что теперь?
А вот что, скотина. Мне было очень больно, на подоле красовались кровавые пятна в тех местах, где я разбила себе оба колена, но я подошла и пнула – ногой под подбородок. Благо, широкая юбка позволяла. И добавила руками.
– Я ведь и без магии могу, - сообщила я лежащему на земле мерзавцу. – Понимаешь, магически – это будет сразу насмерть, а мы ещё не поговорили толком.
И вот тут до него начало что-то доходить. Что щадить не будут, но сначала покуражатся. И всё вытрясут.
– Уносите, - махнула я на него головой. Заприте магически, что ли. Чтоб ни сам не выбрался, ни кто добрый не вздумал помогать.
Так, а мне бы поесть. Я обернулась ко входу в замок… толпа зевак мигом рассосалась, будто бы и не было. У всех тут же нашлись дела.
Правильно, голубчики. Нечего. Потому что докопаюсь до каждого бездельника и лоботряса. Только сейчас бы мне сесть и…
Я добрела до входа в замок, прохромала через большой холл и вышла во внутренний двор. Села там на бортик бассейна, пожалела, что нет воды. Тьфу, будет. Вот прямо сейчас.
Три взмаха руками – и бассейн полон воды. Можно неприлично задрать платье и рассмотреть красоту – содранную с обоих колен кожу. Не впервой, то есть – в прошлой жизни такое нет-нет, да случалось. Я попробовала сосредоточиться… и снять боль. Не вышло. Только руки перепачкала да совсем обессилела.