Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
Самоцвет и Рысь доложились о допросе и казни – там всё было ожидаемо. Да, Тарантул признался, что сговорился с той частью Дождей, что точила зуб на графа Ливарио и его владения. И вроде как они скоро должны ещё раз прийти, потому что он дал знать о том, что дочка-то графа мало того, что жива и здорова, так ещё воротилась из столицы и знай себе командует.
Ну да, вернулась и командую, всё так. Правда, сговор с братом Грифом и камеристкой Иридой Тарантул отрицал. Видимо, те сами сподобились додуматься и провернуть. Ладно, проехали.
Дальше оказалось, что меня обыскался
Отлично. Я поблагодарила Самоцвета, а с Лео свяжусь вот прямо сейчас. Даже трапезы ждать не стану.
Также Самоцвет доложил, что в моём распоряжении три десятка человек, способных хоть как-то держать оружие, и целый один обученный рыцарь, служивший вместе со своим отцом покойному королю Руджеро. Отец сейчас пребывал там же, где и старый король, а сын искал, где бы осесть, и принёс клятву верности покойному графу незадолго до гибели того, и был весьма раздосадован, что ему не дали эту клятву исполнить. Когда пришли Дожди, кто-то попросту дал ему по голове, да так хорошо, что тот очнулся, когда уже всё было кончено. И тому есть множество свидетелей.
Я велела вести перспективного юношу пред мои светлые очи, а сама достала зеркало и позвала Лео. Тот отозвался почти сразу же.
– Уф, прекраснейшая! Я уже был готов бросить брата с его переговорами и просить открыть портал к тебе во двор!
– Я была бы весьма рада тебя видеть, - выдохнула, улыбнулась. – Как вы там вообще?
Они там вообще были странно, потому что помянутые Дожди затягивали переговоры, как могли, и их повелитель выдумывал всё новые и новые условия и испытания.
– А не мог бы ты его спросить, какого нечистого в моих владениях разбойничает некий Аль-Масуд? И ещё почему некий господин Польо ему это позволял?
– Что-то этот Польо мне совсем не нравится, - покачал головой Лео.
– Кому он нравится-то, - пожала я плечами. – И видеть не хочу, и слышать, однако, понимаю, что придётся. В общем – расскажи обо всём этом королю. А от господина Польо я ещё буду ждать присягу. Остальные-то, кто тут есть, вполне согласились жить дальше под моим не самым умелым руководством. А с ним ещё придётся эту тему обсуждать.
Лео сказал – будут сложности, он поможет. И спросил – может быть, уже помогать? Ловить Аль-Джафара Змея, или ещё кого-нибудь?
Я поблагодарила и сказала, что пока справляемся. Но если что – я сообщу.
– Люблю тебя, прекраснейшая из фениксов. И жду встречи.
– Люблю тебя, Белый Лев, - сказала я прежде, чем сама поняла, что говорю.
В прошлой жизни я почти никогда не говорила о любви. Опасалась. Думала, стану слабее, покажу свою уязвимость. Но теперь мне казалось, что уязвим тот, у кого нет никого, достаточно близкого, кто подержит за руку, утащит с раскалённого солнца, поднимет с гальки и… скажет о любви. Я невероятно
У него глаза так и засияли – ох, отчего же он сейчас не рядом? Дотянулась бы…
Впрочем, я смогла ощутить что-то, вроде легчайшего прикосновения. И будто моих губ так же легко коснулись. Я выдохнула, заверила, что непременно сообщу вечером обо всём, что случится, и мы распрощались.
А после завтрака мне представили того самого подающего надежды молодого рыцаря – ну, он оказался ещё моложе Барбары, звали его Боэмунд, и взялся он откуда-то оттуда же, откуда здесь брались все северяне. И он одним из первых два дня тому положил к моим ногам свой меч. Говорил в целом вежливо, но – поглядывал из-под ресниц, и те взгляды казались мне весьма заинтересованными. Ну да, рожа-то уже не обгорелая. Ничего, будет хорошо служить – сосватаю ему жену приличную.
В общем, главным по охране стал рыцарь Боэмунд. Остальные три десятка построили и предъявили мне, и я распорядилась – дежурства, как в крепости стражей, ищем возможности строить новую стену, а сегодня собираемся и едем осмотреть хотя бы ближние владения. Потому что нужно знать, чем командуешь, это вам не шесть соток.
Стражу оставили, и при них Скорпиона с Гусём. Скорпиона я попросила устроить тренировку и посмотреть, кто вообще чего стоит. И гонять – без жалости. Раз у нас тут с соседями и прочими всё так сложно. Ещё осталась Джемма – она согласилась взять под начало камеристок и тоже разобраться – что умеют, и какой вообще от них толк.
А сами мы отправились, шестеро стражей, семеро местных, и я. И оделась я уже совсем не в платье, а в стражескую форму, и разве что обруч золотой с каменюкой на голову надела. Правда, сверху всё равно капюшон, и лицо закрыть. Не хочу больше сгорать, хватило. Спасибо доброй Джемме, не дала пропасть. И спасибо брату Кроту, что и научить успел, и снадобий с собой дал.
А пока – мы ехали по дороге, не по той, которая до столицы, а в другую сторону. К морю. Где-то там должен быть храм, о котором говорила Барбара, и в который тоже бы как-нибудь завернуть. Но сегодня – поля, деревни, овраги – где ещё есть. И если какое другое вредительство – тоже посмотреть.
Солнце опускалось, день завершался, мы собирались поднажать и добраться-таки домой если не засветло, то и не слишком затемно. Объёзд подотчётных территорий дал много пищи для размышлений – потому что овраги, насекомые, которые жрут посевы, и незнамо кто, эти посевы топчущий. Ни разу не удалось поймать, кто бы ни оставался на ночную стражу, никого не видят и не слышат, а утром – и следы копыт на поле, и будто валялся кто-то. Ох, нужно разбираться.
Ласточка весь день радостно парила над нами, а конь её бежал следом за конём Вепря. Иногда она оборачивалась и рассказывала, что вокруг. Она и рассказала о том, что впереди конные.