Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
– Я не знаю. Мне не удавалось отойти от стен.
– Попробуй. Вообще там убийца графа, и я убью его, но если ты приведёшь его под моё смертное заклинание – то это будет быстрее и проще.
– Ты ведь говорила с ним, почему не убила?
– Пока не удалось. Но я собираюсь убить их обоих – и Аль-Масуда, и бывшего брата Грифа. Ты поняла, что именно этот брат увёз тебя из дому? Правда, убил не он, и предал не он, но те уже мертвы.
– Проклятый предатель!
– Неприятный человек, да. И неприличный. В общем, так. Я пошла вниз, спать пока буду там. Потому как – мало ли, что. А ты подумай
– Ясно, - пробурчала она и растворилась во тьме.
Правда, перед тем, как попытаться уснуть, я вышла во внутренний двор, и не велела никому за мной ходить. Нужно было просто посидеть в тишине, хотя бы недолго. Я так и сделала – села на бортик бассейна, поболтала руками в воде, прикрыла глаза…
О нет, мне не нужно идти снова во двор проверять караулы. И спускаться в подвал к змеям - я потрогала браслет на запястье. И думать о том, что будет, если вдруг, мне тоже не нужно. Мне нужно спать. И вообще… мы справимся. Наверное. Как-нибудь. У меня столько разных сторонников, один краше другого, что мы таким зоопарком просто не имеем права не справиться.
Но дьявол забери Аль-Масуда, как не вовремя он заявился! Их больше, они, наверное, опытнее, и вообще. А у меня кучка местных, кучка – прореженная – крестоносцев, кучка молодёжи, которую привёл мальчик Арнульфо Польо, и опытные-то только мои братья во Ордене! А их на всё не хватит.
Мне вспомнился момент последнего выхода из дома, из родного дома, там, далеко, где меня уже нет. Когда я точно так же, как сейчас на бортике бассейна, сидела на обувной полке в своей прихожей, и ощущение было – всё рухнуло. Слёзы потекли обычным образом, нос захлюпал.
Только, мать вашу змеиную, дома за мной не было людей, которые клялись биться на моей стороне и защищать. Дома я почти всю мою жизнь отвечала только за себя, а за других – лишь частично, когда чему-то их учила. Здесь же… Все, абсолютно все, начиная от братьев Ордена и заканчивая призрачной Барбарой, могут что-то сделать сами, но всё равно поглядывают на меня, а то и напрямую спрашивают – что делать. И даже если я ни на волосок не понимаю в вопросе, я всё равно должна дать ответ. Не могу, не могу-у-у, дайте уже передышку! Дайте выдохнуть, дайте поспать, дайте потупить в монитор… стоп, монитора нет, и больше не будет. Куда тут тупят знатные дамы? В окошко?
Я как представила себе – сижу всё время в комнате на вершине башни, пялюсь в окошко на равнину и ничего больше не делаю. Тело взвыло. Тело просило совершенно определённых действий. Успокоиться и переключиться привычным образом.
Это значит – что? Встать, сбросить сапоги, вытянуться. Руки в стороны, во вторую позицию. Релеве вверх-вниз, пятку отрываем от пола, и опускаем обратно на пол, восемь раз медленно, восемь быстро, на «и». Постоять потом сначала на обеих ногах на носочках, потом на каждой – по очереди. Поймать равновесие, обязательно поймать. Приведёшь тело в равновесие – приведёшь и дух в гармонию. Дальше гран-плие, во всех нужных позициях. Без экстремизма – два раза деми-плие, неглубоко, один раз гран-плие, до самого пола, медленно. И сменить позицию. И руки – прогнуться
Кто меня надоумил достать нож, проткнуть палец и уронить на мрамор каплю крови? Или я просто уже так встроилась в этот мир, что сама всё понимаю? Капля впиталась мгновенно, и меня это уже даже не удивило.
– Покажитесь хоть, что ли. А то кровь принимаете, и молчите. Змейсы, те хотя бы разговаривали.
Я ни на что особенно не рассчитывала, когда это говорила. Подхватила сапоги и собралась пойти спать, но была остановлена словами.
– И отчего же ты не смотришь, раз захотела, чтобы показались? Сама ведь просила о помощи.
Я уже даже и не удивилась. Просто обернулась.
Призрачная женщина в древних одеждах – когда ткань не сшивали, а оборачивали вокруг тела – возвышалась надо мной на голову, не меньше, а Барбара не из низкорослых, это вам не Варя Лискина. Видимо, на моём лице было написано что-то вроде «а это ещё кто», и женщина улыбнулась.
– Я храню этот храм, и я приветствую тебя. Ты первая за долгие годы, кто пришёл и поделился – своей кровью и священным танцем.
Какой ещё священный танец? Какие просьбы о помощи? Видимо, я совсем того, да? Змеи, духи с бородой, призрачная хозяйка моего тела, полный замок обалдуев и реальные враги под стенами. Немудрено слегка крышей-то поехать.
Я села на бортик и просто смотрела на неё, не в силах ничего сказать. Потом брякнула:
– Я разве просила?
– Просила, просила. Ты стояла вон у той колонны и думала – помогайте все, кто может. И делилась кровью. Я не могла не услышать тебя, хоть и давно никто не призывал меня, и не воздавал хвалу Богине.
– Какой Богине? – я понимала, что нужно быть вежливой и вообще вести себя прилично, но слишком устала.
Может быть, это просто глюк? Я поморгаю, и он пройдёт? А я это, просто доработалась?
– Ты удивительная, - рассмеялась женщина. – Просишь о помощи, но не надеешься, что тебе ответят, а надеешься только на себя.
– Так на кого больше-то?
– Зря, ой, зря! Не серди Богиню. Богиня щедра, но не всегда добра. А сейчас она открыла глаза и уши, и готова внимать.
Я поднялась и снова поклонилась. Что ж, продолжим спектакль, раз вдруг оказалось, что это был ещё не финал, а только лишь антракт.
– Благодарю тебя, та, что хранит. Но скажи, чем же ты можешь помочь?
– Я-то мало чем, - её смех звенел в ночи, как хрустальный колокольчик. – Но Богиня поможет. Твои слова дошли до неё, и мысли твои открыты. Ты удивительная – по крови как будто из Либриев, а по духу – я даже и не скажу, кто.
– Я… так вышло, в общем, - какие ещё Либрии?
Или нужно было лучше читать про род паршивки Барбары? Ладно, дадут возможность – почитаем, обещаю.
– Спасибо тебе за то, что уважаешь и чтишь. И за воду спасибо, - гостья (или хозяйка, кто их тут разберёт) изящно повела рукой в сторону бассейна. – Без воды нет жизни, нет урожая, нет богатства.