Варварские свадьбы
Шрифт:
Не слушая ее. Людо влетел в комнату.
— А где моя мать? — с ходу спросил он у Мишо.
Тот подошел и неловко поцеловал пасынка.
— А знаешь, так здорово тебя снова увидеть!.. Правда, мы с Татавом так рады! Верно, Татав?
— Если не считать дороги… В машине меня чуть не стошнило. А еще мы поблуждали по лесу…
Когда Людо подошел, чтобы обнять его, Татав протянул ему свою вялую руку.
— Забавно видеть тебя здесь. Я и не думал, что у психов все так. А что это за странный запах?
—
Он указал на плотно набитую сумку.
— Кроличий паштет, гранатовый сироп… Целая бутылка… А еще башмаки. Твои, похоже, совсем развалились… Радость–то какая однако!
Взгляд его перескакивал с Людо на кузину и снова на Людо.
— Мы хотели приехать на той неделе и даже раньше… но твоя мать болела… Нет, не волнуйся, ничего серьезного!.. Просто нездоровилось!.. Теперь ей лучше.
— Так почему она не приехала? — повторил свой вопрос Людо.
— Ей лучше.. но она еще не совсем поправилась.
Мишо добродушно похлопал его по плечу.
— Она приедет в следующий раз, не волнуйся. К тому же она просила… передать тебе привет… Да что там — поцеловать тебя за нее!..
— Неправда, — прошептал Людо.
Он разглядывал Татава, который, следуя капризам моды, нацепил на себя наряд, совершено не подходивший к его телосложению: черные брюки, черная рубашка и соответствующего цвета ботинки.
— А что. кто–то умер? — спросил Людо с беспокойством.
Мишо прыснул.
— Здесь ты совершенно прав. У него вид как на похоронах. Похоже, такой наряд нравится девушкам. Слава Богу, все живы–здоровы.
Мадемуазель Ракофф в свою очередь добродушно рассмеялась, а затем извинилась, сказав, что вынуждена их оставить: в обычные дни у нее нет ни одной свободной минуты.
— Давай, Людо, покажи гостям парк, пока не стемнело. И свою комнату. А главное, не опоздай на ужин.
— А психи где? — с усмешкой спросил Татав, когда она вышла.
— Моются в душе… Только они не психи. Среди них есть такие, кто умеет читать и писать. Есть даже один… маркиз.
— Надо же, — ты еще больше вырос, — поразился Мишо, обманутый худобой пасынка. — Вырос, но что–то ты бледный… Ладно… давай осмотрим парк…
Спускаясь по лестнице, они никого не встретили.
С тяжелым сердцем Людо безуспешно пытался найти слова, которые обдумывал целый месяц, слова, которые заставили бы их забрать его назад в Бюиссоне.
Мишо разглядывал внушительный фасад замка, казавшегося еще длиннее в наступавших сумерках.
— Смотри–ка, хватает у них на хлеб с маслом!
— По воскресеньям дают пирожные, но они невкусные.
— А деревья! Отличные деревья, такие же красивые, как и у нас!.. А как ты устроился?
— Места маловато, как говорит мадемуазель. Но теперь, раз вы приехали… я могу уехать с вами домой.
Мишо посмотрел
— Как это ты можешь уехать?
— Ну да, я уеду с вами… Я знал, что вы за мной приедете.
Мишо ответил не сразу.
— Послушай, малыш, — заговорил он наконец. — Мы ужасно рады с тобой свидеться. И конечно же, приедем и заберем тебя, считай, что я пообещал. Но, видишь ли, придется еще немного подождать… Ты здесь кое–чему учишься, за тобой ухаживают, у тебя приятели, в сущности, тебе здесь неплохо.
Людо сжал кулаки.
— Я мог бы учиться ремеслу, — пробормотал он. — Мадемуазель говорит, что я могу учиться ремеслу.
— Ого! Да вы играете в шары, — перевел разговор Мишо, указывая на площадку прямо перед ними.
— Это чтобы ловить пингвинов.
Людо заметил, как Татав, отвернувшись, скорчил гримасу.
— А там чего интересного? — продолжал Мишо, повернувшись к парку.
— Там корт для машин.
— Корт для машин называется гаражом, — негромко, но отчетливо съязвил Татав.
Они шли по главной аллее, окруженной темными рядами сосен. Царившая в подлеске тишина приглушала их шаги, создавая ощущение близости, отчего им всем было неловко. Начавший моросить дождь пронизал воздух, внезапно наполнившийся прохладой. Перед их глазами предстал окутанный туманом разбитый корт с развалюхой–машиной и опрокинутой, похожей на лодку, ванной.
— Это твоя ванная комната? — ухмыльнулся Татав.
Не двигаясь, они стояли у края площадки, будто на берегу озера.
— Расскажи нам что–нибудь интересное! — попросил Мишо с наигранным весельем в голосе.
— Когда вы за мной приедете?
— Ну, тут надо посоветоваться… поговорить с кузиной… а также… гм…
Последнее слово заменил глубокий вздох.
— Ах черт, начинает холодать, — поеживаясь, проворчал Татав.
Они пошли назад.
— А почему вы не отвечали на мои письма?
Мишо поклялся, что ничего о них не слышал.
— Видно, она забыла мне их показать… Не нарочно, просто забыла… Она изменилась, знаешь!..
Тьма сгустилась внезапно, окутав их мягким и плотным холодным туманом. Они вышли из–под деревьев, и под ногами заскрипел шлак, покрывавший дорожки и террасу. Прямо перед ними слабо светились огни в столовой и над крыльцом.
— Перед отъездом хорошо бы посмотреть, как ты устроился…
— Не хочу я смотреть на психов. — проворчал Татав.
Когда они поднимались по ступенькам, Одилон, облаченный в узкий красный пиджак, вышел им навстречу, словно хозяин замка.
— Добро пожаловать, господа, — церемонно произнес он, отвешивая поклон за поклоном. — Людовик много рассказывал о вас.
Собравшаяся у входа в столовую горстка смущенных воспитанников с явным интересом разглядывала пришельцев.
— Это маркиз д'Эгремон, — шепнул Людо.