Варя
Шрифт:
— Притягивал к себе своей чертовщиной!
— Что? Кто притягивал?
Варя резко обернулась. У порога стоял Лев Васильевич. Он даже не постучал! Видимо, Аня, умчавшись за Глашей, забыла закрыть за собою дверь. Варя быстро спрятала рисунок за спину.
Думай, глупая башка! Быстро думай, что сказать!
— Вы здесь уже чертей рисуете? — Граф улыбнулся. В его серых глазах появились весёлые искорки.
И Варя внезапно поняла, что соскучилась по нему. Может быть, её разум и пытался противиться чарам Льва Васильевича, но сердце точно нельзя было обмануть.
— Я иногда болтаю вслух глупости. Не обращайте внимания, — она покраснела. — А что вас привело в мастерскую?
— Интересно узнать, как идёт работа?
— Всё хорошо.
— Что же вы прячете за спиной, Дарья Владимировна?
— Ничего особенного.
— Могу я взглянуть? Это тот черт, которого вы упомянули?
— Нет, разумеется.
Лев Васильевич подошёл к ней ближе и протянул ладонь.
— Ну же, я жду.
Что делать? Признаться? Показать рисунок? Может быть, согласовать работу над портретом? Нет! Во-первых, он велел не трогать его, а я ослушалась. А во-вторых, эти колдовские глаза точно покажутся ему странными.
Лев подошёл к Варе ближе. Подумав, что он собирается выхватить у неё рисунок, Варя увернулась, отскочила в сторону. Тогда он предпринял ещё одну попытку приблизиться к ней. Она вновь отступила на шаг.
— Играть со мной вздумали? — усмехнулся граф.
— Этот набросок ещё не закончен! Не могу его показать.
— Что ж, жаль. Но воля ваша, — сдался граф. — Я принёс жалованье.
Он положил деньги на стол. Варя едва приметно облегченно выдохнула и искренне поблагодарила графа за щедрость, но рук из-за спины так и не вынула. И тут лицо Льва Васильевича неожиданно озарила догадка.
— На этом рисунке я?
— Что?
— На этом рисунке я?
— Нет, конечно! — с поспешностью ответила Варя.
Скулы Льва Васильевича слегка покраснели. При виде его смущения у Вари чуть сердце из груди не выпрыгнуло.
Неужели, думает, что я влюблена в него по уши?
— Работа ещё не закончена. Прошу, сменим тему.
— Хорошо, — граф сделал паузу. — Хотел ещё раз уточнить: вы же останетесь с нами на Рождество?
— Да.
— Я ожидаю гостей со дня на день и думаю вас представить им.
— Вот как, — ответила Варя рассеянно.
— Не забывайте про прогулки, — граф кашлянул, провёл рукой по волосам.
Он определенно волновался в её присутствии. Но означать это могло только одно.
Я ему нра... Нет! Невозможно.
— Разумеется, Лев Васильевич, — ответила Варя, стараясь сохранить твёрдость в голосе. И неожиданно для себя выпалила: — А вы составите мне компанию?
Граф с любопытством уставился на неё. Губы его изогнулись в лёгкой усмешке.
— А вы бы хотели этого?
— Чего именно?
Лев Васильевич опять шагнул к ней.
— Этого, — тихо и чувственно повторил он.
И славу Богу, Варе не пришлось отвечать! В коридоре послышались шаги. Лев Васильевич вздрогнул, быстро отступил, поклонился и вышел из комнаты. На пороге появились Аня с Глашкой. Последняя, кажется, была немного навеселе.
— Што с вами? — испугалась
— Ничего, Аня. Как хорошо, что вы пришли!
— Долго вы рисовали-то портрет её, — вставила Глаша.
— Да. Никак не получалось передать... Неважно. Хочу показать тебе работу.
И Варя протянула Глаше рисунок.
— Похожа! Ух, как похожа!
— Волшебство просто, как барыш... Дарья Владимировна-то рисует.
— Что ж, могу теперь приступать к работе над ним, — Варя посмотрела на израненный холст, на который опять накинули ткань. Ей представилась под ней госпожа Шатуновская, весёлая и счастливая. Она приехала сюда полная надежд на безоблачное будущее. Этот портрет был написан сразу после свадьбы. Красивое платье, украшения, дорогой веер в руке — всё свидетельствовало о начале роскошной жизни. Но серьёзные ожидания от нового замужества разбились о суровую действительность, и разочарование очернило душу. Хотя чертовщина в ней имелась всегда, судя по Глашиным рассказам. Из Нави в Явь нечистая её притащила. Зачем? Может быть, был дан шанс светлой стать? А она им не сумела воспользоваться. Варя вздохнула. Подошла к распахнутой двери и окликнула Глашку, которая уже шла по узкому коридору восвояси.
— А как звали твою барыню? Скажи мне имя её.
— Имя? Есения. Есения Николаевна.
Глава 14 Дорогие гости
Во второй половине дня повалил крупными хлопьями снег. Лев вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. Во дворе будто все вымерли: совсем не слышно было суеты мужиков или баб. Тишина.
Наметeт будь здоров! Сходить что ли поглядеть, хорошо ли дрова укрыты?
Он поднял воротник пальто, нахлобучил шапку и решительно сошёл с крыльца. Но тут же остановился, заметив тёмную точку на дороге.
Игра воображения или долгожданные гости?
В белом тумане размытый силуэт саней показался призрачным миражом. Лев провёл пальцами по векам. Снег летел в лицо, путался в ресницах. Когда отчётливо стали слышны бубенцы приближающейся тройки, сомнения исчезли. Лев кисло ухмыльнулся.
Можно подумать, ждал их с таким нетерпением, что даже у дверей дежурил.
Сани спустя несколько минут остановилась подле парадного входа. Извозчик, ругаясь себе под нос, спешился. Занялся осмотром лошадей. В это же время, скинув с себя и со своей спутницы несколько одеял, из саней выбрался Елисей. Приметив Льва, он широко улыбнулся ему.
— Лeва, друг! Здравствуй! В окно нас высматривал? Вот и мы!
Не дожидаясь ответа, Еля подал руку госпоже Веселовской. Она с трудом спустилась. Полы её дорогого полушубка тут же приобрели пушистую белую оторочку. Тяжело вздохнув, Веселовская спрятала руки в маленькую норковую муфточку. Лев с интересом разглядывал девушку.
И это она украла сердце Ели?
Невысокая пышка устало озиралась вокруг. Она была мила, но не боле: тёмные тонкие брови, раскосые карие глаза, нос с небольшой горбинкой. Пожалуй, только полные губы обладали особой порочной притягательностью. Сейчас они кривились в саркастической усмешке.