Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь
Шрифт:
– Ну, Илюха, – сказал батя Гошке. – Какой главный вывод из того, что видел и слышал?
– Главный… – Гошка задумался, но ненадолго. – Мы, русы, лучше всех!
– Не лучше, а умнее, – поправил воевода. – И не мы, а я. Что, Илюха, главное в воинском деле?
– Умение? – предположил Гошка.
Батя покачал головой.
– Храбрость?
– Не храбрость, Илюха, а хоробры! Вот кого беречь надо. Вот почему я, парень, днем на штурм и не пошел. Многих потеряли бы. А так, сам видишь.
– Вижу, – согласился Гошка.
Как ни хотелось ему поглядеть, как крепость берут, а слова батины он понял. И согласился, что – правильные. Выходит, так их по уму и берут, крепости эти. Чтоб вокруг – много
– А что теперь? – спросил Гошка.
– Теперь, Илюха, мы с тобой спать пойдем. А утречком народ здешний соберем, перепишем и данью обложим.
– То есть это теперь наш будет городок?
– Нет, Илюха, не наш. Мы его не для себя взяли, а для великого князя Владимира. Но думаю, что великий князь найдет, чем нас отблагодарить. Да и мы сами себя не забудем. Слезай, парень. Пойдем почивать.
Вот так. Легли спать жители Перемышля данниками князя Мешко, а проснулись уже холопами князя Владимира.
Зато резни не было: горожане сами снесли на площадь перед церковью всё ценное. Это дружина воеводы забрала себе. Поделили, как положено, по долям и по жребию. Воевода от своей десятины отказался. Забрал только пленных лехитов. Но и их не на выкуп взял, а отпустил на волю. Выдал на всех четыре рыбачьи лодки, немного еды да и отпустил восвояси со словами:
– Плывите домой, и Бог вам в помощь!
Политический ход. Если доплывут, расскажут о его милосердии.
Если доплывут.
Безоружным лехитам предстояло не один десяток дней плыть меж берегов, заселенных весьма недружественными к захватчикам племенами. Только на Бога уповать им и оставалось.
Гошке тоже кое-что досталось: цепка серебряная, а на ней – зеленый камень, в серебро оправленный.
Цепку Гошка, когда домой вернулись, матушке Сладиславе подарил.
– Вся Червенская земля под русью будет. То есть под нами, варягами! – сказал Богуславу воевода Устах.
Однако ж легла червенская земля не под варягов. И даже не под Киев.
Владимир, подобно своей бабке Ольге и великому отцу Святославу, подвел Червень и сопредельные земли не под киевский стол, а лично под себя, Владимира, сына Святославова. Теперь, даже если ушел бы Владимир с киевского стола, всё равно остался бы хозяином этой вновь завоеванной земли.
И еще: теперь всякий купец, даже и киевский, пересекая Буг, должен был платить Владимиру мыто. Это было бы не совсем справедливо, особенно по отношению к роду боярина Серегея, если бы Владимир тут же, особым указом, не даровал Богуславу и всем его родичам до третьего колена свободу от любой дани и любого мыта на всех подвластных Владимиру землях. Это было щедро, потому что подарок, получается, касался не только отца Богуслава, но и его брата Артёма, и даже женатого на Славкиной сестре Йонаха.
Йонах, впрочем, и так ничего Киеву не платил, кроме общей доли, взимаемой с киевской иудейской общины. А скорее всего, и туда ничего не платил, полагая, что ромейским, хорезмским и прочим иудеям-купцам и ремесленникам не труд, а честь – заплатить долю за благородного хузарского воина.
Помимо денежной свободы Владимир подарил Богуславу драгоценный кинжал синдской работы с узорчатым булатным лезвием и рукоятью, дивно украшенной лалами, смарагдами и сверкающими, будто звезды, искусно ограненными адамантами размером с пшеничное зерно.
Подтысяцким, правда, не поставил. Но Богуслав не огорчился. Ему куда приятнее было, что он обошел-таки Волчьего Хвоста. Сброшенный со стены камень переломил под воеводой лестницу.
Не повезло.
Хотя… с какой стороны посмотреть… Этот камень мог бы не лестницу разбить, а голову храброго воеводы.
Лехитов,
Ополченцам не досталось ничего, кроме деревянной церкви, из которой княжья гридь уже вынесла всю утварь. Вот ее-то они и сожгли. Зато коренные жители этой земли могли больше не бояться, что придут лехиты и пожгут их богов. И биться с ворогами им более не требовалось. Их теперь русь обороняла. А ежели у кого ратный дух в груди кипит и стать подходящая – добро пожаловать в дружину. Тут тебя и воинской справе обучат. Но будешь ты тогда уже не рода своего людин, а княжий отрок.
И богом твоим главным станет Перун Молниерукий, а батькой – сам великий князь Владимир Святославович.
Великий князь Мешко стоял на стене своей столицы и смотрел на окрестные поля. Рядом с ним – сын и наследник Болеслав. Тот, кто в будущем станет первым королем Речи Посполитой Болеславом Храбрым. Молодое лицо княжича было мрачным.
– Почему ты не хочешь дать отпор русам? – почти выкрикнул он. – Дай мне войско – и я буду гнать их до самого Киева…
– Нет.
– Но почему, отец?!
– Не время. Если бы я думал иначе, то послал бы туда настоящее войско, а не то отребье, которое только и может, что драть тамошних лапотников и гонять по лесам беглых рабов. Мы взяли Червенские земли, пока шла распря между братьями за Киевский трон. Если бы эта война продлилась подольше, то у нас было бы время укрепиться на Буге. Я слишком поздно понял, что Владимир сильнее Ярополка. Будь у нас возможность, я предложил бы помощь более слабому брату, но я не успел. Мы не должны драться с русами, сын. Ввяжемся в войну с Киевским княжеством – потеряем больше, чем найдем. Русы нам не враги. Они всего лишь хотят вернуть свое. Наши враги – там, – Мешко показал в сторону заходящего солнца. – Германцы только и ждут, когда мы ослабеем. Они подзуживают лютичей и ободритов, интригуют в Праге… Но мы выстоим, сын мой. Выстоим и станем сильнее. И возьмем все, что нам полагается по праву. Если Бог призовет меня раньше, то это сделаешь ты.
– Да! – Надменная улыбка искривила губы княжича Болеслава. – Я верну Речи Посполитой Червенские земли! Бог тому Свидетель!
Часть третья
Княжья русь
Глава первая
Лето 982 года от Р. Х. Земля вятичей
Похищение
И вновь, как пятнадцать лет назад при Святославе, киевская дружина шла по Оке сквозь вятские дремучие леса. Резали речную воду узкие хищные лодьи со звериными ликами, скользили высокобортные крепкие речные струги – пустые пока, но всякому понимающему человеку наглядно показывающие, зачем пришел на земли вятичей великий князь Владимир.