Ваша честь
Шрифт:
Гость оказался ловким, и у меня закралось подозрение, что не впервой ему ловить летящие в голову предметы. Он уклонился, и бурдалю, тонко звякнув, рассыпался на мелкие фарфоровые капельки.
— Доброй ночи, ваше сиятельство. Однако вы оказываете мне теплый прием.
— Я исполнила свою часть уговора, — насупилась я. — Дело за вами. господин секретарь.
— Безусловно, — кивнул Мартин. — Позволите мне пройти, или мне подождать, пока вы в меня еще что-нибудь кинете?
Я подумала. Можно кинуть, можно начинать торговаться.
—
— С вами бесконечно приятно иметь дело, ваше сиятельство. Вы умны, решительны и умеете добиваться своего, — Мартин почесал шею — вероятно, какие-то осколки его зацепили.
— Можете присоединиться к моему остывшему ужину, — позволила я. — Покушение на его величество, арест моей матери и все, что касается отбора. Я жду.
Он женат на женщине лет на пять-семь старше него, отметила я. Здесь, возможно, так принято, судя по королевской чете, но может быть — в этом браке была какая-то выгода. Почему бы и нет, все подчинено капризам принца и принцессы. Как там было — «храни нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»?..
— Я не знаю, почему арестовали ее сиятельство. — Мартин не заставил себя упрашивать, сел за стол и преспокойно начал уписывать остатки ужина. Он голоден, не успел сегодня поесть или просто не упускает возможности? Или демонстрирует мне дружественность и исключительную мирность своих намерений? — Знаю только, что арестованы несколько дам и господ. — Он протянул руку к куску жирной, похоже, свинины, и смолол его в мгновение ока. — Г раф и графиня Лувенхок арестованы точно, кто остальные, я пока не знаю.
Лувенхок, вспомнила я. Мать Армины, которая принимала участие в отборе.
— Арестованы те дамы, которые принимали участие в предыдущем отборе, и их нынешние мужья?
— Возможно, ваше сиятельство, — он разломил булочку и принялся половинкой обтирать от жира пальцы. — Меня не допускают к этой информации, я знаю лишь то, что смог услышать из тех источников, которые считаю вполне достоверными...
И кто допущен к такой информации?
— И кто допущен к такой информации, господин секретарь? — спросила я. — Кто, если не вы?
— Секретарь министра-распорядителя, полагаю. и судейский секретарь.
Я навострила уши.
— Вы их знаете?
— Министра-распорядителя, безусловно, да, как и королевского судью. Секретаря министра знаю тоже — и у него бесполезно что-либо расспрашивать. Что же до судейского секретаря, то бедняга уже вторую неделю не встает с постели. — Мартин покончил с ужином, с сожалением оглядев стол — интересно, если ему положить еще столько же, сожрет или нет? — и повернулся ко мне, выражая полное понимание, сочувствие и готовность сотрудничать. Что я прочитала как «готовность натрепать хоть о чем». — Мне пришлось весь день провести с его высочеством, чтобы он. не натворил глупости, — пояснил Мартин, понизив голос.
— Ваша супруга тоже не в восторге от этой
— Не имею ни малейшего представления.
— Люди на площади говорили, что в покушении на его величество замешано колдовство.
Даже в темноте было видно, как Мартин изменился в лице. Возможно, это была здесь табуированная тема, или эта история как-то касалась его лично, или я не должна была знать подробности.
— Его величество ночью проснулся от собственного крика и долго не мог пошевелиться,
— помолчав некоторое время, сказал Мартин. — Придворный лекарь не смог ничем помочь, и только под утро первосвященник смог привести его величество в чувство.
— Каким образом?
Не то чтобы Мартин действительно мог что-то мне разъяснить и не то чтобы я в самом деле верила, но. Если колдун обращается в птицу у всех на виду, это ведь доказательство?
— Окропил серебряной водой, расставил алтарь возле постели его величества. Ваше сиятельство, это было сильное колдовство, раз сила первосвященника помогла его величеству лишь к утру. Проклятье, как все считают, и. — Мартин чуть усмехнулся. —
Никто за пределами дворца не узнал бы, кабы королевский егерь сгоряча не приказал перебить всех птиц в округе и не назначил награду за каждую тушку.
— Птица. — Я покивала. Птица. И птица была возле моего окна — я, понимая, что бояться нечего, что не такая я важная птица — ха-ха! — с провалившимся в холодный живот сердцем посмотрела в окно. Никого. Но ощущение было жутким, как хлопнувшая где-то тремя этажами ниже соседская дверь после просмотра ужастика. Все выдумки, все неправда, но... Но. — И это поможет?
— Сомневаюсь. Такое проклятье наслать возможно не каждому, и где -то этот колдун должен прятаться. У него еще долго не будет сил поднять хотя бы руку.
Ну допустим. Дамиан? Неужели Тина права и это был он?
Но у меня нет никакой возможности это выяснить. И желания. И вообще, мне надо еще раз напомнить этому пустослову, что моя часть сделки исполнена и мне нужны одежда и мотоцикл...
— Отлично. — Я села наконец в кресло, потому что тело у меня болело не переставая, и из-за больной ноги я долго не могла стоять. — Теперь отбор. Что будет дальше?
— Если. Если ее сиятельство отпустят.
Черт. Только не это, подумала я. Вот почему он ходит кругами, какая же. задница. Все же было почти хорошо — но теперь я могу насладиться тем, что вылетела с отбора на законных и самых что ни на есть не имеющих ко мне непосредственного отношения основаниях.
— А если не отпустят, то моя жертва сегодня была ни к чему, так? — перебила я. — Если моя мать будет признана хоть как-то виновной, я буду считаться неблагонадежной, никому уже не будет до меня никакого дела и ее высочество под моим именем проиграет, не успев вступить в бой. Так, господин секретарь?