Ваше благородие
Шрифт:
— Что за ерунда? — возмутился Столыпин.
— Через три года начнётся Великая война, в которой примут участие с одной стороны Сербия, Российская империя, Третья французская республика, Британская империя, Австралия, Британская Индия, Канада, Новая Зеландия, Южно-Африканский союз, которые выставили сорок три миллиона человек, а с другой стороны Австро-Венгрия, Германская империя, Османская империя, Болгария, Королевство Польское, которые выставили двадцать пять миллионов человек. Всего погибнет десять миллионов человек, а раненных будет двадцать миллионов человек.
Столыпин молчал и, чувствовалось, что
— И это ещё не всё, — продолжил я. — В феврале 1917 года в России произойдёт революция. Все командующие фронтами выступят за отставку ЕИВ. Отречение будет подписано на станции Дно. В марте 1917 года ЕИВ вместе с семьёй попытается выехать в Англию как английский генерал-адмирал и родственник короля Георга Пятого, но король официально откажется принять при королевском дворе опального российского императора Николая II с царской семьёй и фактически запретит ему въезд и дальнейшее проживание на территории Великобритании. В 1917 году демократическая революция в России сменится пролетарской революцией и к власти придут большевики во главе с Лениным, которые перевезут ЕИВ с семьёй в Екатеринбург и в 1918 году расстреляют всех, включая врача Боткина и всю прислугу. Дальше я не буду говорить, вам это будет безразлично, начиная с восемнадцатого сентября сего года. Да, забыл. В 1916 году святого старца Григория Ефимовича застрелят и утопят в Неве подо льдом. Так что, пусть ЕИВ в последний раз увидится со своим кузеном.
Глава 49
Столыпин молчал. Затем позвонил в колокольчик и вошёл адъютант. Столыпин отдал ему какое-то приказание. Адъютант кивнул и вышел в комнату для отдыха премьера.
— Как мне можно вам верить? — спросил Верховный Правитель.
— Не знаю, — честно сказал я. — Я появился здесь в 1907 году. В течение года сдал экзамены за полный курс гимназии и классического университета. Поступил в военную службу и в течение одного дня стал зауряд-прапорщиком и командиром роты в кадетском корпусе. Сдал экзамены за полный курс военного училища и получил чин поручика. Награждён двумя медалями за храбрость и Анненской медалью за заслуги. Сейчас работаю в Главном штабе и имею чин штабс-капитана.
— Я что-то слышал про вас, — стал припоминать премьер. — Что-то мне такое говорил генерал-губернатор Степного края, когда приезжал с докладом. Пойдёмте попьём чай, — и премьер предложил пройти в его комнату отдыха, откуда уже выглядывал адъютант.
В комнате был диванчик, кресло и между ними стоял столик на колёсиках и на столике было накрыто для того, чтобы выпить пару рюмок и хорошенько закусить.
— Сенцов, вы что-нибудь слышали? — спросил Столыпин адъютанта.
— Никак нет, Ваше высокопревосходительство, — сказал вышколенный адъютант и вышел.
— Водка, коньяк? — спросил хозяин. — Водка, я тоже предпочитаю водку, — сказал он и налил по стопке. — Так за упокой или за здравие?
— Это решать вам, — сказал я и протянул к нему рюмку.
Немного подумав, Столыпин чокнулся рюмкой и выпил.
— Рубикон перейдён, — сказал он и начал закусывать ветчиной. — Что предлагаете делать?
— Сначала нужно спасти вашу жизнь, — сказал я. — Для этого в Киеве нужно сменить всю охрану и арестовать агента охранки Богрова. Он исполнитель. Если сделать это за пару дней до посещения оперы, то никто
— Так, дельно, — сказал Столыпин. — Дальше что?
— Дальше нужно убедить ЕИВ о даровании свобод и ограничении самодержавия. Расскажите о явлении к вам Ангела, который рассказал историю вашей и их жизни, и скором их конце. Ссылайтесь на Распутина. Явление Ангела к одному человеку — это одно, а явление к двоим — это уже что-то. Политическая власть в стране должна осуществляться Госдумой от имени ЕИВ и Советом Министров во главе с премьер-министром от имени ЕИВ. Победившая партия выдвигает премьера и формирует правительство, которое утверждает ЕИВ.
— Но это же британская система, — сказал Распутин.
— Да. Но это единственный способ сохранить монархию. Дальше нужно всеми силами сопротивляться втягиванию России в большую войну. Она нам абсолютно не нужна. И России не нужны никакие проливы. Любой наш корабль мирно пройдёт через любой пролив. И нужно нейтрализовать социал-демократов путём проведения демократических преобразований в стране и решения социальных задач. У зажиточного народа времени на революции нет, а зажиточный народ — это главный показатель мощности государства в целом.
— Я вот слушаю вас, господин штабс-капитан, — сказал Столыпин, — и всё равно червь сомнения вертится у меня в голове, не являетесь ли вы фармазоном с перьями или немецким шпионом, заброшенным к нам под видом потерявшего память.
— Вряд ли немецкий шпион догадается, что фармазон с перьями — это мошенник в погонах, а мошенник в погонах вряд ли нафантазирует то, что является государственной тайной, особенно в плане визита ЕИВ с вами на открытие памятника деду императора, — сказал я.
— Резонно, — сказал премьер. — Мне нужно, чтобы вы постоянно были у меня под рукой для консультаций и даже не возражайте, это приказ. Будете личным чиновником для особых поручений и числиться по армии. Связь держите через Сенцова по телефону. Он вас обустроит здесь.
— А что я скажу своему руководству? — спросил я.
— Ничего не говорите, оно само вас известит об изменении вашего служебного положения, — сказал Столыпин и протянул мне руку.
В присутствии меня ждал изобретатель пистолета Макарова по фамилии Коровин. Конечно, это уже будет не пистолет Макарова, а пистолет Коровина. В моей жизни тоже был пистолетный конструктор по фамилии Коровин, но его пистолет был какой-то горбатый, который давали только партийным руководителям, не шибко понимающим в оружии для защиты от народа, поддерживающего коммунистов.
У меня на столе был чертёж и опытный образец пистолета под патрон парабеллум. А вот внешний вид не совсем устраивал меня, привыкшего к почти совершенству пистолета Макарова. Пришлось прорисовать некоторые детали, чтобы в пистолете не было ни одного винта, за исключением того, который держит щёчки рукоятки.
Коровин сидел рядом и говорил:
— Господин штабс-капитан, почему вы не конструируете пистолеты?
— Некогда, уважаемый, чем больше в России будет конструкторов, тем сильнее будет наша Русь, — сказал я. — И запомни, первым из пистолета я стрелять не буду, но, если ты не сделаешь шедевр, лучше на глаза не показывайся.