Ваше благородие
Шрифт:
— Не паясничайте! Лучше расскажите, как майор вермахта оказался во главе банды?
— Теперь у нас не только банда, но и взвод немецких солдат! В первом же бою добудем оружие и мы вновь сила!
— Отойдем в сторонку, — предложил капитан, — оптимизм из вас хлещет через край, а ситуация совершенно иная.
— Дам команду расстрелять конвоиров, и тогда поговорим.
— Не спеши. Возможно, в этих конвоирах наше спасение.
— Что такое? — повысил голос майор.
— То, что слышали.
— Поясните.
— Здесь,
— Но у меня есть солдаты вермахта!
— У вас они были и сплыли. После того как русские обошлись с ними очень корректно, накормили, оказали помощь раненым, дали возможность поверить, что для них война окончена, вряд ли солдаты вновь пойдут за вами.
— Прикажу!
— Ради чего? Из этого леса мы можем выйти живыми лишь военнопленными. Уверен, дойдем до какого-то рубежа и нас перестреляют, как неуклюжих на суше гагар.
— Не преувеличиваешь? — сдвинул брови Дузель.
— Даже преуменьшаю опасность, чтобы вы не запаниковали.
— Спасибо за заботу. Есть выход? Вы, похоже, лучше знаете обстановку.
— Выход один — поднять руки вверх.
— Это же измена, — гримасой неудовольствия выразил несогласие майор.
— Кому? Мы вдвоем здесь можем решать — умереть ради того, чтобы кислород в атмосфере не сжигать своими легкими, или еще пожить-подышать. Если поживем, фатерланду своему сможем еще послужить. Иначе пойдем на удобрение вот этим деревьям, траве.
— Что надо сделать, капитан, ради продолжения нашей жизни?
— Разоружить этот сброд и пригнать, как стадо, к русским.
— Разоружить не проблема, — засуетился Дузель.
Майор построил боевиков, вооруженных автоматами, против каждого из них поставил немецкого солдата, затем дал команду: «Передать оружие». Так в группе боевиков появился взвод немецких автоматчиков. Под предлогом равномерного распределения оставшегося оружия между боевиками он приказал поставить винтовки в козлы по группам: русские, немецкие, румынские, итальянские.
Заупрямился худосочный вояка поставить вместе со всеми свой немецкий карабин, мол, в бою достался. Но Федот ударил в лицо недисциплинированного боевика за невыполнение приказа. Порядок был восстановлен.
Из автоматов были вынуты затворы и переданы конвоирам. Возвратили им и собственные автоматы. Винтовки, тоже без затворов, вновь передали владельцам.
Бодров в который раз вознамерился уехать в штаб, когда пост наблюдения доложил: в сторону командного пункта по дороге вдоль лесной опушки движется смешанная колонна вооруженных немцев и гражданских лиц. Шоферы, радисты, повара, охрана командно-наблюдательного пункта изготовились к бою за крайними деревьями.
К Сергею подполз Николай Дмитриевич
— Вот и дожили, сынок, — сказал он, — бой придется принимать вместе, а даже поговорить нет времени.
— Как могли резерв и целая рота пропустить колонну в нашу сторону? — спросил Бодров-младший Шведова.
— Не пойму ничего.
Вглядываясь в приближающуюся колонну, Анатолий обратил внимание, что по ее бокам идут конвоиры с автоматами. Указал на это Сергею.
— Тоже ничего не понимаю.
— Наши конвоиры гонят немцев и банду, — сказал отец, — шоферский глаз видит лучше. Оружие пленные просто несут.
— А верно говорит отец, — улыбнулся Шведов. — Смотри, впереди идет наш знакомый капитан, размахивает белым носовым платком.
Подошла колонна. Остановилась. Ефрейтор, командир конвоя, подал команду первой шеренге сделать шаг вперед и положить оружие на землю. Развернул кругом вторую шеренгу и так же разоружил ее.
— Ваше благородие, — улыбнулся капитан Фессель, обратившись к Сергею, — вот и опять встретились. По-моему, уже в новом качестве.
VIII
Вновь Юля возвратилась домой, когда небо с востока засерело. На сей раз мать ничего не сказала, лишь вздохнула.
Но утром за завтраком, не глядя на дочь, сделала выговор.
— Бог тебе судья. Но нехорошо ты поступаешь.
— Ма, я ничего дурного не вижу в том, что Каден меня темной ночью провожает, интересные вещи рассказывает.
— Дочь моя несмышленая! Все эти рассказы и провожания заканчиваются одним и тем же. Девки потом в подоле детишек приносят.
— Не могу же я своему начальнику сказать, чтобы не ходил за мною? Идет и идет, посидим потом на бревнах и расходимся по домам.
— Приглашай Вадима, пусть провожает.
— Был бы он ходячим… Да и нет его сейчас, гостят у деда с Лидой.
— Ох! Чует мое сердце, догуляетесь вы до беды.
На работе Каден опекал свою секретаршу, не позволял заводить дружбу с кем-либо из сотрудников райотдела милиции.
— Ты работник органов НКГБ. Дела у нас все засекречены. Потому контакты с посторонними лицами нежелательны. Кто бы с тобою ни захотел завести дружбу, заговорить о работе, немедленно сообщай мне. Разберемся.
Так повелось, утром старший лейтенант первым делом заходил в каморку к Юле, давал задание на день. Посидит, поговорит, уходит. Сегодня секретарша не дождалась начальника. Пошла в его кабинет, он оказался закрытым. Юля зашла к дежурному.
— Нет твоего Кадена. Чуть свет ускакал верхом в Горшовку. Там какое-то чрезвычайное происшествие. Скучаешь без начальника? — Прищуренными глазами с улыбкой дежурный уставился в лицо девушки.
— Я скажу старшему лейтенанту, что вы заговариваете со мной о служебных делах.