Ваши дети – не ваши дети
Шрифт:
Два язвенника сутками взахлеб могут говорить о своих язвах, о клизмах и всем, что они пережили. Разве они это просто так бросят? Никогда. Когда я работал врачом, встречал пациентов двух типов. Пациент первого типа заходит и с порога заявляет: «Здравствуйте, я импотент!» Он пришел, чтобы убедиться, что неизлечим. Когда нечто выставляется вперед – значит, человек этим дорожит. Пациенты второго типа робко заходят, долго мнутся в дверях, потеют, краснеют, бледнеют, сказать ничего толком не могут, бормочут: «У меня не получается… там…» Эти вылечатся, потому им импотенция не нужна, они ею не гордятся и не используют как средство эпатажа. Человек быстро выздоравливает, даже когда врачи не верят в это, если ему очень надо жить. Несмотря ни на что, несмотря ни на какие прогнозы, он выживет – это и называется чудом.
Оставьте
У моей дочери экзема, и врачи говорят, что она неизлечима и останется у дочери на всю жизнь. Это правда?
Если экзема у вашего ребенка хроническая, значит, организм уже декомпенсировался, и болезнь живет в нем постоянно. Тогда медицинская помощь необходима. Но если экзема у ребенка появляется эпизодически, то достаточно и психологической помощи родителей, чтобы от нее избавиться. Отнеситесь к этой болезни как к игре ребенка. Да, вам такие игры не понятны, но раз он играет, значит, ему его игра важна. Пусть тогда играет, но один, без вас. Если не подключать свое внимание и переживание, то болезнь станет переживанием и беспокойством самого ребенка. Он демонстрирует свою экзему, а вы ему в ответ: «Чешется? Помажь кремом. И кстати, не забудь сделать уроки и помыть посуду». И если ребенку от болезни не падает никаких бонусов и обязанностей не становится меньше, то ему быстро надоест дополнительная нагрузка в виде экземы, и он выздоровеет.
Что делать с наследственными заболеваниями, которые неизбежно передаются каждому следующему поколению?
Наследственные заболевания обычно проявляются в стрессовых, фрустрационных периодах жизни. Если мы долго хорошо и счастливо живем, то и наши гены становятся здоровыми и следующему поколению заболевание уже не передастся. Все меняется в жизни. Дайте и генам такую возможность – живите счастливо. Если постоянно ждать проявления болезни, она проявится. Это называется «контекстуальная поддержка» – когда все вокруг знают о наследственности и только и ждут, когда болезнь проявится, так как знают, как лечить, что делать, кому звонить и что колоть. Когда окружающие не знают о наследственном заболевании, оно может так и не проявиться никогда, потому что этого заболевания не ждут и не провоцируют своими ожиданиями.
Вы как-то рассказывали про девушку, которая болела раком. Вы действительно считаете, что она сама этого хотела?
Да, я уверен. Потому что после того, как ее выписали из больницы, я приезжал к ней домой, чтобы посмотреть, что там происходит. Оказалось, она стала Королевой – круглыми сутками все родственники вертятся вокруг нее, прислуживают и угождают. И девушка так подсела на внимание и заботу окружающих, что уже не могла от этого отказаться даже в обмен на выздоровление и жизнь. Я захожу в ее комнату, она мне говорит, не глядя: «Смочи губы». Я ей отвечаю: «Сама смочи. Не умерла ведь еще». Она была в таком шоке от моих слов, что даже повернула голову в мою сторону. Вижу, жизнь в глазах забрезжила – рассердилась, проснулась, нашла в себе силы приподняться на своих подушках, чтобы разглядеть получше того, кто ей так нахамил. Но потом снова стала изображать тяжелобольную. Я ее родственникам объяснял: «Вовлекайте ее в жизнь, зовите постоянно гулять, кататься – куда угодно. Потому что, если вы так и будете крутиться вокруг нее, она лучше умрет, чем лишится такого внимания». Но родственники продолжали делать по-своему, и эта девушка через какое-то время умерла.
Что делать, если ребенок три дня проводит в садике, а потом две недели
Спрашиваем у ребенка: «Хочешь в садик ходить?» – «Нет». – «Может быть, выберем другой садик?» – «Нет». Значит, дело не в садике. Ребенок просто не готов к такой ступени социализации, как посещение детского сада, – ему до сих пор достаточно бабушки, мамы или няни. Если есть возможность подержать его дома, пусть сидит дома. Как только в его рассказах о том, как прошел день, появятся истории о знакомствах и играх с другими детьми во время прогулок, можно готовить ребенка к детскому саду.
Нежелание ребенка ходить в садик может быть еще и следствием созданной зависимости от матери. Тогда детский сад для него – разлучающий момент с объектом любви, с мамой, и у ребенка начинается паника – он будет болеть всеми болезнями, лишь бы оставаться с мамой. Тотальное желание ею обладать, выражающееся через капризы, желание спать в одной постели с родителями, конкуренцию с отцом за внимание – все это не уникально. Сначала мама подсаживает ребенка на свое внимание, и ей нравится, что он скучает по ней, а потом его любовь начинает ее душить. Приятно, когда маленький ребенок не может без тебя обойтись, но потом он вырастает, а ничего не меняется – надо уже в школу, а он без мамы не может, пора жениться, а он без мамы не может.
Маме нужно увидеть эту игру, понять ее последствия и перестать в нее играть. Перестать обучать ребенка такой любви, при которой он должен каждый раз демонстрировать собственную несамостоятельность. Не нужно бороться с ребенком, не нужно и терпеть его, просто не играть больше – и все. Если мама выходит из игры, ребенок остается один на один с самим собой, а одному не интересно играть в то, что рассчитано на двоих. Это не значит, что ребенка нужно бросить, начать игнорировать, лишить внимания. Внимание остается прежнее, просто оно переходит в другое качество, и поощряется не то, что ребенок скучает по маме и делать без нее ничего не может, а то, что он умеет знакомиться с ребятами, играть с ними, клеить и вырезать поделки с воспитательницей.
Моя пятнадцатилетняя дочь часто чувствует различные недомогания – то голова болит, то несварение желудка, то еще что-то. При этом она знает все лекарства и от чего чем лечиться. У нее есть своя аптечка с какими-то таблетками и каплями. Может быть, посоветовать ей поступить в медицинский институт? Или это не предрасположенность к профессии врача, а что-то другое?
Это предрасположенность не к профессии врача, а к роли пациента. Ваша дочь – токсикоман. Частые недомогания и хронические болезни – следствие мучающей человека ошибки по жизни, предательства себя, обиды и несогласия с затратами на что-то, не оправдавшее надежд, следствие неуверенности в себе. Если дочь постоянно болеет – значит, занимается не тем, к чему душа лежит. Когда у нас все хорошо, мы не болеем. Вы еще сказали про аптечку, то есть ваша дочь и раньше много болела, но вас это не беспокоило, потому что лечили ее вы. А теперь, когда она завела собственную аптечку и лечится сама, вы начали беспокоиться. Причем, насколько я могу судить, вас беспокоит не то, что она болеет, а именно то, что дочь лечится сама, без вашей помощи.
Мой отец умер от рака, но сын курит со школы и все мои рассказы о том, что в нашей семье есть предрасположенность к раковым заболеваниям, всерьез не воспринимает. Как это донести до него?
Предрасположенность к раковым заболеваниям – это страх рака, который живет в семье. Не нужно с сыном обсуждать, полезно курить или не полезно, можно или нельзя. Мы болеем тем, от чего лечимся, и тем, чем боимся заболеть. Будете продолжать сына пугать – страх ничего не создаст, кроме озабоченности, а озабоченность спровоцирует настоящую болезнь. Хотите повлиять – попробуйте переключить его. Продолжайте заботиться о нем, просто акцент заботы сместите на вовлечение сына в социальное, психологическое и телесное благополучие, которые ассоциируются со здоровьем. Создайте у него образ здоровой жизни как интересной, наполненной событиями, впечатлениями и ощущениями.