Васькина френдзона
Шрифт:
Я не знала. Я впервые не знала, что делать. Ведь он сказал, что его отпустило. И ему незачем мне врать. Но ведь врал, делал вид, что ничего нет. И вообще, для чего он признался именно сейчас? Вопросов было много, а ответы на них мог дать только он. Но дело в том, что встречаться с ним я была пока не готова.
Желание не пришло ни вечером, ни ночью, ни утром. А ведь у нас была ещё одна плановая поездка.
— Василий, ты спишь ещё что ли? — постучал он в дверь, когда на часах было шесть. Что же я надумала к этому времени? Озвучивать было страшно. То, что я смотрела в последнее время на него оценивающим взглядом,
Вести себя с Сычевым словно ничего и не было, стоило немалых усилий. Если у него все перегорело, может, не стоило идти на такие крайние меры с Ромахой. Ладно, это другой вопрос. Но дело было в том, что я сама как-то нездорово реагирова на то, что в наших отношениях было привычно. Каждое его даже лёгкое прикосновение било электрическим разрядом, заводило сердце так, что даже пальцы начинали подрагивать. А находиться вместе в салоне автомобиля было страшно. Я просто боялась своих эмоций, которые до сих пор были мне непонятны. И наверное, именно поэтому после длительного дня который тянулся как старая жевательная резинка, прилипшая к подошве кросовок, я решила притвориться, что сплю, когда мы возвращались в Севастополь.
— Просыпайся, спящее животное, мы дома! — трогал Матвей меня за плечо. М-да, притворяться пришлось не долго, я действительно уснула.
От неожиданности и защитного рефлекса, который вырабатывала в течении суток, я отшатнулась от него.
— Так, ясно! — хмыкнул Сычев, хотя на лице у него не было ни капли веселья. — Может, всё-таки поговорим?
— Я хочу переехать, — выдаю последнее свое решение, за которое проголосовали все мои тараканы.
— Ведь жить тебе под одной крышей со мной противно, — продолжил он, поняв мои слова превратно.
— Нет, Матвей! Дело не в этом.
— В чем? Объясни мне, Вась, что такого страшного я сделал? Целую неделю любил тебя в пятнадцатилетнем возрасте? Преступление! Казнить!
— И все эти годы было все хорошо и ты не притворялся?
— Так и было, Василиса. Я просто не понимаю твоей фобии. А ты знаешь, что то, что я не понимаю, меня начинает бесить, а в итоге я начинаю это на ненавидеть. Ты меня не потеряла, мое отношение сейчас к тебе нисколько не изменилось. Ты по прежнему мой друг, братюня, сестрёнка…Какие ещё доводы тебе нужны?
— Ответь тогда мне, когда я тебя поцеловала, что ты почувствовал?
— Дура ты, Богатырева. И до чёртиков раздражаешь своей придурью.
Не знаю, чего я добивалась. Возможно, хотела признания, чтобы потом пострадать, поплакать и пожалеть себя, что вот такая я несчастная, что у меня нет друзей. Надо бы закончить, надо бы просто отдышаться и перестать накручивать себе ерунду. Но девушка во мне взяла уже бразды правления в свои руки, и сейчас перед Сычевым сидела не его подруга Васька, а Василиса. Наверное, я действительно чекнутая,
— Это было неожиданно, — признался Матвей после непродолжительной паузы. — Приятно, потому что в тот момент я не думал о том, что целую друга. Достаточно откровенно? — он шумно выдохнул, а потом долбанул ладонями по рулю. Н когда не видела его таким разъяренным. — Раз один хрен все идёт по пи**же, пусть хоть будет не зря!
Всего одно короткое мгновение ему понадобилось для того, чтобы притянуть мое лицо к себе и впиться поцелуем в губы. В первый момент я расстерялась, не зная, как реагировать. Только потом поняла, что дар разливающийся по всему телу было ничем иным, как возбуждением. Я запустила пальцы в его темную шевелюру и притянула ещё ближе, чтобы вдоволь насладиться этим моментом. Горячие ладони начали шарить под лёгким пуловером, пробивая кожу током. У меня никогда не доходило дальше этого действа с парнями, а сейчас я понимала, что хочу большего, что хочу по настоящему. И разум мой сам вопит о том, чтобы я не смела останавливать Сычева…Сычев! Черт! Это же Матвей!
Отстранились мы друг от друга одновременно, прижались к дверцам. Я задыхалась, словно пробежала марафон не сбавляя скорости.
— Что это было, Сычев?
— Смертный приговор нашей дружбе, — подмигнул он, покидая автомобиль.
Ненавижу понедельники. И не потому, что начинается новая неделя. Дело в том, что самое ужасное происходило со мной именно по понедельникам. Мало того, что я всю ночь не спала, прислушиваясь к тому не вернулся ли Матвей, так ещё и пришлось просить девчонок подключаться в поисках квартиры. Настроена на переезд я была решительно.
Еще одна новость — в гости ехали две мамы, ну и Варька с ними. Об этом мама-Таня сообщила ещё вчера, как оказалось. Это полбеды. Мы ведь можем с Матвеем сделать вид, что слегка поссорились. Не привыкать, в принципе.
Настоящий сюрприз ждал меня в универе. Едва я переступила порог, тут же позвонила кураторша, сообщив, что меня ждут в деканате. И ведь ничего не предвещало беды. Пока подымалась, решила посмотреть whatsapp, кажется кто-то что-то присылал недавно.
Милка: Ты это видела?????????
Перехожу по ссылке и замираю, уставившись на дисплей, где воспроизвелось видео: я целую Марата. Б***. Это полнейший п***дец. Под роликом набралось уже пара сотен просмотр. Как вы это делаете? Откуда оно могло появиться? Теперь понятно почему кураторша говорила таким тоном. Видели это не только мы с Милой, походу.
Влетаю в приёмную, где со скучающим видом сидит тётка, рассматривая свои ногти, а они явно уже нуждаются в хорошей обработке мастера. И всё что-то про чужие говорю, мне бы тоже не помешало сделать новый маникюр.
— Богатырёва, — произношу свою фамилию.
— Заходи, — не меняя лица произносит она. В кабинете уже сидит Анна Павловна, та самая кураторша, декан и Марат, который понурив голову, рассматривает свои руки.
— Можно? — аккуратно прикрываю дверь, чтобы не создать лишний шум.
— Нужно, Богатырёва! — произносит декан. Голос его громогласный, вид — суровый. — Уже видели? — кивает о на телефон, лежащий на столе.
— К сожалению, — чувствовала себя нашкодившей школьницей. Хотя, по сути, оно так и было, разве что годков прибавилось, но не ума, это точно.